Пит Эрли - Камень Апокалипсиса

— Что такое? — подозрительно прищурилась она, заметив пристальный взгляд спутника.

— Да нет, ничего, — ответил он, помаргивая. — Идеально!

И это была чистая правда.

— Как тебе Санта-Фе? — спросила Делани. — Я слышала, у них неплохой оперный театр.

— Оперный? А я и не знал, что ты любишь оперу!

— Ненавижу всей душой, но если нам вдруг приспичит туда отправиться, неплохо бы заручиться качеством получше.

Спенсер рассмеялся, и машина тронулась вперед.

— Знаешь, надо по дороге сделать одну остановку, — сказал он, барабаня пальцами по пакету с логотипом «Федерал экспресс». — Возле университетской книжной лавки.

Звук двигателя «сааба» можно было слышать и внутри магазина. Спенсер положил пакет в бело-голубой почтовый ящик.

— Ну, все, — сказал он. — Лети, делай свое дело. А с меня хватит.

Через несколько минут «сааб» пересек границу города, и Спенсер про себя отметил, что никто из них не оглянулся назад.

На Тортоле, крупнейшем острове британской части Виргинских островов, вообще нет офиса «Федерал экспресс», поэтому раз в неделю один предприимчивый житель по имени Феликс Арчибальд на лодке добирался до соседнего Сент-Томаса и забирал срочную почту, доставленную в тамошний аэропорт. Вернувшись к себе, он звонил богатым европейцам и американцам, любившим отдыхать зимой на роскошных арендованных виллах, выходящих на великолепный Кейн-Гарден, «Залив тростникового сада». Арчибальд договаривался о комиссионных за услугу, огрызком пенькового троса привязывал посылки и пакеты к багажнику древнего итальянского мотороллера и развозил почту по узеньким тропинкам гористого острова.

Первая доставка нынешним вечером привела его к вилле «Ла Белла», спрятанной за глухим четырехметровым забором. Домработница, открывшая тяжелую кованую дверь, предложила забрать посылку на месте, однако Арчибальд давно уже усвоил, что шансы на щедрые чаевые возрастают многократно, если почту вручать лично адресату. Поэтому он пристроился сзади и вслед за ней вступил во внутренний садик, где цвели орхидеи, «рождественские звезды» и филодендроны. Откуда-то из глубины сада доносился деликатный аромат ядовитого, но изумительно красивого олеандра и несколько более резкий и пряный запах жасмина. Пройдя по саду до противоположного крыла дома, домработница показала пальцем в сторону бассейна, где стоял один-единственный шезлонг. Лежавшая в нем женщина, завидев Арчибальда, даже не протянула руки за своим белоснежным халатом, перекинутым через спинку. Из всей одежды на ней был только крошечный лоскуток, низ черного бикини. Она взглянула на юношу поверх солнечных очков и грациозно поднялась, чтобы расписаться на квитанции. Арчибальд шестым чувством понимал, что ей вовсе не стыдно за свою наготу, и он даже знал почему. Нет, она не эксгибиционистка. Дело гораздо проще: ей просто все равно. В конце концов, он лишь какой-то местный житель, нищий негр на побегушках. По сути дела, она и не воспринимала его как мужчину.

— Скажите прислуге, чтобы она дала вам десять долларов, — процедила женщина и безразлично отвернулась, даже не взяв пакет из рук Арчибальда. Он положил почту на стеклометаллический столик, заставленный бутылочками с лосьонами, окружавшими запотевший графин с аква-де-коко, «кокосовой водой».

Примерно через час женщина немного поплескалась в мелкой части бассейна, освежая прохладной водой загорелую, лоснящуюся от масла кожу, затем вернулась в шезлонг и взяла в руки доставленный пакет. Еще раз перечитала имя и адрес отправителя: Эван Спенсер, Шарлоттсвиль, штат Виргиния. Какими далекими от местного карибского рая были эти слова… С другого конца света, из другой жизни.

Она дернула за пластиковую полоску, вклеенную вдоль края, и, с хрустом разорвав бумагу, вскрыла пакет. Заглянула внутрь. Ни письма, ни открытки, лишь один только круглый предмет, завернутый в красный шелк и стянутый изящно завязанной ленточкой. Подарок. Женщина вытряхнула его на шезлонг, сорвала ленточку и нетерпеливо развернула шелковое полотнище.

Камень. Белый. Дурацкий, круглый, белый камень. И больше ничего. С какой стати он вздумал его прислать? Женщина решила взять кругляш в руки, чтобы получше рассмотреть. Поднося камень к глазам, Офелия Элизабет Виктория Ван-ден-Вендер, более известная под именем Мелисса, почувствовала электрический разряд, куснувший мякоть ее левой ладони.

— Ах ты, дрянь! — задохнулась она от боли. — Еще колоться вздумал?!