Пит Эрли - Камень Апокалипсиса

— Мужчина всегда впереди! — ликующе провозгласил он.

Оставив его слова без комментариев, Мелисса повернула жеребца в сторону конюшни.

— Что, победитель останется без приза? — крикнул Спенсер ей вслед.

— Отправляйся в душ, — прозвучал приказ.

Такой ответ мог обещать как соблазнительный вечер, так и ледяной прием. Спенсер понятия не имел, к чему готовиться. Зайдя в ванную, он вымылся и, обтираясь полотенцем, оглядел себя в зеркале. Втянул живот и принял позу циркового силача. Метр восемьдесят при восьмидесяти двух килограммах. Атлетом его не назовешь, однако для сорокашестилетнего мужчины Спенсер выглядел недурно.

Он лег нагишом на постель и принялся ждать. Минут через двадцать появилась Мелисса, красная и вспотевшая после ухода за жеребцом. Увидев голого мужа, она прикрыла за собой дверь и состроила испуганную мину.

— Боже мой, — скромно потупив взор, пролепетала она. — Кто-то проник в мою спальню…

Вот уже несколько лет, как Мелисса придумала оживлять их интимные отношения играми. Ей нравилось воображать себя кем-то еще: то старшеклассницей из группы поддержки, которую вот-вот лишит девственности капитан футбольной команды, то горничной, застигнутой похотливым барином, то еще кем-то…

— Умоляю, берите все, что хотите, — добавила она, — только не насилуйте!

У Спенсера на уме был совсем иной сценарий.

— Я не грабитель, — надменно ответил он. — Я федеральный судья. Могущественный, тиранический, жестокосердный судья, а вы, мадемуазель… Вы — адвокат защиты, дерзкая и нахальная девчонка, которую я обязан наказать за неуважение к суду.

Мелисса подхватила игру:

— О-о, ваша честь, что случилось? Разве я плохо подготовилась к заседанию?

Она стянула черный свитер, обнажив не прикрытую лифчиком грудь и плоский живот, столь же твердый и подтянутый, как и двадцать лет назад, когда они впервые стали близки. Он всегда подозревал, что одной из причин, почему ей не хотелось заводить детей, была боязнь испортить фигуру. Мелисса сбросила сапоги, скаковые брюки и нижнее белье. От нее пахло лошадиным потом, но Спенсеру было все равно. Он даже на предварительные ласки не стал тратить времени. Он — судья, а она — жертва. Проникая в женщину, он подумал про Патти Делани и еще больше возбудился. Мелисса ответила энергичной работой бедер.

— A-а, ваша честь… — застонала она.

Лицо Делани неотрывно стояло перед глазами, и Спенсер поддал темпа. В голове вдруг мелькнула мысль: «Интересно, а про кого сейчас думает Мелисса?..»

Когда все закончилось, она пошла под душ, оставив Спенсера решать головоломку: Если, занимаясь любовью с женой, ты воображаешь другую женщину, то что это — измена или нет? И если да, то сколько мужчин могут сказать про себя: «Я невиновен»?

Словно превратившись в бухгалтера, Спенсер принялся отщелкивать костяшки на умозрительных счетах собственной жизни. Итак, он женат на поразительно привлекательной женщине, которая к тому же владеет баснословным состоянием. Одно только их поместье оценивалось в 8,8 миллиона долларов. Сам он водил «Ягуар-ХК8», хотя и с помятым бампером. Здоровье? Прекрасное у обоих. Они с женой состоят в лучшем клубе, ужинают в первоклассных ресторанах, имеют правильных друзей. Всего в достатке. Ему даже работа нравилась. Нет, определенно жизнь удалась, в этом он уверен. Так почему же из головы не выходит Патти Делани?

— Эй, ваша честь! — крикнула Мелисса из ванной. — Пора собираться! Вы еще не забыли, что мы идем к Арнольдам на ужин?

— О-о, только не это! — простонал он, перевернулся ничком и зарылся лицом в подушку. — А не ходить никак нельзя?

Мелисса вышла из ванной, завернутая в белоснежный итальянский халатик и с тюрбаном из махрового полотенца. Когда она присела за туалетный столик, халат распахнулся, и в зеркале Спенсер увидел красный сосок. На секунду он даже восхитился, до какой степени его жена красива.

Волшебный миг не продлился и секунды.

— Мозги свои дерьмовые прочисти, — презрительно бросила она. — Кстати, даже и не думай, что я отправлюсь на прием в тарантасе для инфантильных мужиков.

Большинство гостей пятничной вечеринки у Арнольдов никогда бы не рискнули потерять лицо, прибыв на восьмилетием «форде-бронко». С другой стороны, фамилия Ван-ден-Вендер давала Мелиссе одно важное преимущество: она вправе водить любую машину, какую заблагорассудится. Она настолько богата, что никому не надо ничего доказывать. И если уж на то пошло, заляпанный грязью полноприводный универсал делал ее куда более непосредственной в чужих глазах.