Пит Эрли - Камень Апокалипсиса

— Половая дискриминация! — Делани сделала строгое лицо. — Нахал какой!.. А девиз у них у всех одинаковый, вот так-то!

Тут она наконец нашла коробку, полную кухонной утвари.

— Ага! Однозубая вилка! Запасливый народ эти итальянцы!

И принялась выковыривать пробку.

— А ведь из-за вас меня сегодня чуть не убили, — заметила Делани чуть позднее, разливая «Каберне» по синим одноразовым стаканчикам.

— Сердечное спасибо, что спасли мне жизнь! Кстати, вы заметили, что в нас тычут пистолетами два вечера подряд? Вот уж завтра развлечемся! Вы как думаете?

— Давайте за отца Грассо, — неожиданно предложила она.

Они чокнулись пластиковыми стаканчиками.

Делани спросила:

— А что вы видели, когда крутились под потолком?

— Видел только свет. Яркий-яркий. Избитая фраза, такое часто слышишь от людей после клинической смерти. Мол, видели свет. Я тоже ничего добавить не могу. Хотя… такое ощущение, будто свет этот меня… чистил? мыл? — Он сделал еще глоток. — Никогда я не верил в потустороннее. Вплоть до той ночи я даже не был уверен, что Бог существует. Зато теперь, когда я знаю, что Он абсолютно реален, меня такой гнев разбирает…

— Гнев?

— Да. Не знаю, смогу ли толком объяснить… Ладно, попробую. Вот смотрите: до того как я впервые коснулся камня Апокалипсиса, у меня был выбор. Я мог в Него верить, а мог и не верить. Сейчас выбора не осталось.

— Вот и хорошо. Больше не надо мучиться этим вопросом.

— Хм-м… А позвольте спросить: можно ли кого-то заставить любить? Скажем, я заявлю, что застрелю вас, если вы меня не полюбите. Что тогда? Станете вы меня любить?

— Никогда! Хотя, вероятно, ответила бы, что люблю. Чтобы просто остаться в живых!

— Вот именно. А если бы я предложил сто миллионов долларов в обмен за вашу любовь?

— Нет, наверное, не полюбила бы. Но сказала бы «да», чтобы получить денежки.

— Так, так. В обоих случаях настоящей любви не было бы. Только на словах. Либо от страха, либо ради вознаграждения. Разве не то же самое представляют собой рай и ад? Если бы Бог действительно хотел, чтобы я любил Его, я должен был бы любить добровольно. Он ведь не может подкупить меня, или припугнуть адом, или убедить чудесами. А если Он именно этим и занимается, то, значит, нарочно перекладывает гири на весах.

Спенсер подлил ей вина, затем наполнил свой стаканчик.

— Теперь понимаете, Патти? Причины вашей веры — вот что главное! Вы должны верить в Него за то, кем Он является, что Он собой олицетворяет. Думаю, отец Грассо это понял, когда коснулся камня. Не нужно никакого белого булыжника и конца света, чтобы убедить людей в Его существовании!

— Вряд ли я могу с вами согласиться, — ответила она. — Думаю, вы путаете логические связи между наказанием и вознаграждением…

Они еще час спорили, пили вино, опять спорили и, наконец, настолько увлеклись, что забыли засечь время, ушедшее на кипячение, да и про саму воду позабыли, пока она не напомнила о себе звяканьем кастрюльной крышки.

— Мой отец всегда добавлял в кипяток немного оливкового масла, чтобы спагетти не слипались, — поделилась Делани воспоминаниями. — Масла в том магазинчике я не нашла, но, будем надеяться, эффект получится тот же самый.

С этими словами она налила в воду немного вина.

Когда паста сварилась, Спенсер попробовал и объявил, что в жизни не ел ничего вкуснее. Остатки вина исчезли за ужином.

— Что вы сейчас собираетесь делать с камнем Апокалипсиса? — спросила Делани.

— Пока не знаю.

— Вы могли бы послать его тестю… Или даже Тейлору Колдуэллу! — хихикнула она. — Вот у кого грехов невпроворот! Или нет, постойте! Да, да! Мисс Алисе, вот кому он подойдет!

— Вы напились, — попенял ей Спенсер.

— Ха-ха! Как вы смеете! Несколько жалких стаканов вина не разбавят ирландскую кровь!

Делани взглянула на часы. Глубоко за полночь.

— Я по дороге заметила мотель, милях в четырех отсюда. Хотя вряд ли хозяева обрадуются моему визиту в такое время.

— Не говоря уже про поездку по горной дороге в пьяном виде. Даже не просите, машину не дам! Это же «форд-эскорт», живая классика! Вот еще! — Спенсер помолчал. — Сделаем по-другому. Раз вы приготовили ужин, вам достается кровать. Я отлично устроюсь на полу, поближе к огню.

К этому времени в комнате сделалось более чем тепло. Пузатая печка бросала на лица ярко-красные блики. Керосиновая лампа играла тенями на грубо обтесанных бревнах. В воздухе стоял аромат сосны и дымка от лесного костра.

Спенсер вздохнул и начал собирать посуду.