Мэри Кларк - А время уходит

Первая бомба уже взорвалась накануне вечером. Какая-то женщина в Милуоки опубликовала на своей странице в «Фейсбуке» фотографию явно беременной девушки, держащей в руках платье. Под фотографией хозяйка страницы написала: «Чуть в обморок не упала, когда поняла, что Бетси Грант – это Бетси Райан, работавшая у своей тети в магазине готового платья в Милуоки двадцать шесть лет назад. Ее тетю я знала еще со школы и саму Бетси встречала несколько раз. Очень милая и приятная девушка. Я щелкнула ее после того, как она помогла мне выбрать платье для свадьбы. Не верю, что она могла убить мужа. Бетси и мухи не обидела бы».

Заседание началось без присяжных, которые еще находились в совещательной комнате.

– Ваша честь, – поднялся со своего места прокурор Элиот Холмс, – мы все знаем о посте в «Фейсбуке», появившемся накануне около десяти часов вечера и широко обсуждавшемся в одиннадцатичасовом и следующих выпусках новостей, а также в сегодняшних утренних газетах. Полагаю, перед судом стоят два вопроса.

Во-первых. Мы считаем, что указанная выше фотография является в высшей степени важной уликой. Мы обращаемся к суду с просьбой вспомнить показания Питера Бенсона о том, что он встречался с Бетси Райан во время учебы в средней школе. Но вскоре после выпуска ее родители объяснили всем, что их дочь слишком юна, чтобы идти сразу в колледж, и что она проведет год в Милуоки, работая в магазине готового платья своей тети. Мистер Бенсон показал, что вскоре после этого он потерял контакт с Бетси.

Ваша честь, теперь совершенно ясно, что истинная причина отказа от поступления в колледж – это ее беременность и что ради сохранения этого факта в секрете Бетси отправили в Милуоки. Предположу, что если она родила там, то ребенок был отдан на усыновление. Ваша честь, факт беременности обвиняемой, имевший место двадцать шесть лет назад, не был бы важен для сегодняшнего процесса, но мы должны поставить перед ней вопрос, не является ли отцом ребенка Питер Бенсон. Как я уже говорил во вступительном слове и как повторю в заключительной речи, обвинение считает, что главным мотивом убийства мужа было желание подсудимой начать новую жизнь с Питером Бенсоном. Если он – отец ребенка, этот факт будет серьезнейшим доказательством наличия еще более глубокой связи между подсудимой и мистером Питером Бенсоном.

И наконец, во-вторых, если обвиняемая передумает и предпочтет не давать показания, мы можем повторно вызвать Питера Бенсона и задать ему вопросы по открывшейся информации.

Прокурор перевел дыхание и продолжил:

– Ваша честь, полагаю, что, если мы признаем это сообщение уликой, нам следует опросить индивидуально каждого присяжного и выяснить, видели ли они эту информацию, а если видели, повлияла ли фраза «она и мухи не обидит» на их суждение по данному вопросу.

Судья Рот повернулся к Роберту Мейнарду:

– Что вы думаете, сэр?

– Ваша честь, я, конечно, разговаривал с подзащитной об этом посте в «Фейсбуке». Как и все, мы узнали об этом факте прошлым вечером из телевизионных новостей и категорически возражаем против представления его присяжным.

Дилейни внимательно слушала адвоката, и представленный Мейнардом аргумент показался ей необоснованным и хлипким. Удивило ее и то, что Мейнард не упомянул о том, признала ли Бетси Грант, что отцом ее ребенка был Питер Бенсон. Похоже, адвокат уже знает, что вопрос решен и его аргумент делу не поможет, а новая информация будет представлена присяжным как еще одно доказательство в пользу обвинения.

Дилейни посмотрела на Бетси Грант, которая смотрела прямо перед собой и не выдавала никаких эмоций. Сегодня она надела синий с белым твидовый жакет, темно-синюю юбку и черные лакированные туфли на высоком каблуке. На шее – нитка жемчуга, в ушах – маленькие жемчужные сережки, на пальце – широкое обручальное кольцо, на запястье – узкие серебряные часики-браслет. На протяжении всего процесса Бетси убирала волосы назад и скалывала их на затылке, но сегодня, возможно, по совету Мейнарда, распустила по плечам. В результате она выглядела еще моложе, лет на тридцать с небольшим, и была абсолютно неотразима. «О чем она думает? – спросила себя Дилейни. – Если отец ребенка – Питер Бенсон, то обвинитель прав: это докажет существование между ними еще более прочной и глубокой связи. А в умах присяжных это – приговор».

– Свидетельство, конечно, запоздалое, – заговорил судья, – но, несомненно, потенциально крайне важное. Обвинитель определенно не знал об этом обстоятельстве и потому не сообщил о нем защите. Будь так, я без колебаний запретил бы использовать его в процессе. Но информация опубликована в «Фейсбуке» вчера поздно вечером. Я поговорю с каждым присяжным индивидуально на предмет выяснения, знакомы ли он или она с указанным постом, и если да, может ли он или она оценить информацию беспристрастно и составить собственное мнение относительно вердикта, невзирая на комментарии в подписи к фотографии.