Анна Абаимова - Эпизод со вкусом капучино

***

Он бросил взгляд на вошедшего Виталия, которого до испытания так и не удалось поместить в изолятор – никаких улик не оставил преступник и вёл себя так, будто совесть его абсолютно чиста. Хотя насколько чиста на самом деле, сейчас Тимофееву не терпелось проверить.

– Выспались? – спросил он первым делом.

– Ага, – соврал испытуемый.

Пока врать было совершенно безопасно.

Виталий старался выглядеть бодрым и равнодушным к происходящему. В конце концов три бессонные ночи, по его мнению, должны были хорошо помочь. К тому же он выпил столько кофе, сколько невозможно было представить и потом наглотался таблеток, понижающих давление. Ещё выдумал себе новую историю – историю того рокового дня, когда двумя выстрелами в живот и одним в голову он лишил жизни человека… Нет, в тот день он не встретил этого своего знакомого, а как обычно рыбачил на берегу пруда в одиночестве. В глубине леса он тоже слышал выстрелы, но подумал, что это просто кто-то балуется, стреляя по шишкам. Ведь сюда частенько заезжают богатенькие бездельники из соседних городов. Так нельзя же подозревать в таком серьёзном преступлении его – только потому, что он находился поблизости и многие в тот день видели, как он свернул в лес. Да, свернул. Но он пошёл всего лишь рыбачить, а оружия у него вовсе нет и никогда не было.

Садясь на место испытуемого, Виталий не чувствовал ничего – так сильно он измотал себя в предыдущие бессонные ночи. Хотя в принципе момент этот был сродни тому, что на него самого навели дуло пистолета. И дальнейшая его судьба, его жизнь зависели от нескольких слов, которые могли прозвучать правдиво, а могли подвести. Почему-то хотелось ещё кофе – он настолько любил этот напиток, что не представлял и дня без него. На зоне наверняка кофе не дают. А потому хотя бы ради этих наполненных чашек, источающих головокружительный аромат, стоило бороться за свою свободу.

Потом начались вопросы.

– Вы были за городом 27 июня?

– Да.

Не соврал.

– Встретили в тот день убитого?

– Нет.

Виталий крайне поторопился с ответом – он знал, любое промедление всегда вызывает подозрение даже у обычных людей, что уж говорить об умудрённой опытом машине. Он ничуть не волновался, представляя в воображении картинку прохладного июньского дня, когда на берегу пруда не было ни отдыхающих, ни рыбаков. Он видел там только себя и не сомневался уже, что правда наловил в тот день много рыбы, так что даже кошки всю не съели и оставшуюся мелочь он забрал с собой – пожарить ради смеха. Сейчас лёгкая улыбка скользнула по его губам.

– Убитый одалживал вам крупную сумму денег? – продолжал следователь, решив пока не касаться самого момента убийства.

– Да, – ответил Виталий и тотчас нахмурился, – как вот я теперь верну долг? А это скверно – быть должным покойнику.

Он сказал это просто так, вопреки тому, что подробности его переживаний никого не интересовали. Однако следователь задумался. Он нутром чувствовал – происходит что-то странное и вовсе идёт всё не так, как проходило обычно с другими подозреваемыми. Да и не просто чувствовал, а видел: и непонятные отблески в глазах человека, и слегка другой, не такой, как обычно, тон его голоса. Да и одет Виталий был будто не в свою одежду – вместо всегда чёрной рубашки сейчас на нём была тёмно-сиреневая в клеточку. Тогда Тимофеев подумал, что может быть это и есть как раз такой идеальный преступник, которого невозможно посадить в тюрьму. А раз так – значит надо стараться, ведь никто кроме него не сможет справиться с таким исключительно хитрым, продуманным человеком.

– У вас есть дома оружие? – спросил следователь в следующую минуту, спохватившись, что уже слишком долго молчит.

– Из такого оружия не убить человека, – отозвался Виталий, – только зайцев в лесу пугать.

– Отвечайте да или нет, – поправили его.

Тогда испытуемый не колеблясь ответил: да.

– Но вы всё-таки убили человека? – задали ему следующий вопрос.

– Нет, – сказал он решительно.

И тотчас замер.

В помещении сохранялась тишина. Бездушное оборудование равнодушно приняло фальшивый ответ. Следователь понимал, что дальше разговаривать нет смысла. Виталий тоже понимал, что навряд ли его спросят о чём-либо ещё. По крайней мере – ни в этот раз. А теперь все обвинения с него снимут однозначно. Ведь не зря он получил своё прозвище – чёрт. И по-чертовски привлекательный теперь вопреки тому, в какой серьёзной ситуации находился, подумал о женщине. О той самой, с которой планировал свидание через несколько минут в ближайшей кофейне – возможно мысли об этом его и спасли. Просто он уже рисовал своё будущее таким, каким хотел, и вовсе не было в его планах провалить испытание на детекторе.