Дмитрий Роюк - В сторону Атлантиды

– Ребятки, вы – самая сумасшедшая пара!

– Спасибо Марио! – пропели в один голос молодожены.

– А вот этого фотографировать не надо, – сказала Лика брату.

– Же безуэн до, – умоляюще сказал Марио, – ты так круто пнула его рукой в грудь.

– Марио, – настойчиво сказала Лика.

– Я подумал, что неплохо бы …это…

– Удали, – перебила его она.

– Марио, – Никита настоял на просьбе Лики. Сведя на переносице брови.

– Да, – оторвав голову от дисплея фотоаппарата, сказал он.

– Она любит тебя, – сказал Никита, чтобы недотрога Марио не обиделся на троюродную сестру.

– Жё компран.

– Ты для нее, как я.

– Может, объяснишь? – Марио выключил фотоаппарат и с недоумевающим взглядом посмотрел на Никиту.

Черный классический костюм и белая рубаха. Никита был больше похож на самого себя, на официанта выездного мероприятия, чем на жениха. С той разницей, что он нигде не носил пиджак.

– Она не выносит, когда я смотрю, как она нервничает. А ты вдобавок это еще фотографируешь.

– Да ладно. Просто она, – Марио покрутил пальцем у виска, в тот момент, когда Лика засмотрелась на Церковь Николы в Берсеневке. Маленькая церковь стояла на Болотной набережной, под Патриаршим мостом.

Раньше там жил отец Никиты.

– Марио, – с нажимом сказал Никита.

– Да что?

– Марио она тебя обожает!

– Alors tu penses qu’elle t’adore?

*То есть ты думаешь, что она тебя обожает?

Спускаясь с бетонных ступенек Патриаршего моста в сад, Марио обогнал Никиту, и стал впереди.

Лика объятая лучами солнца, как хором ангелов, шла под руку с отцом.

– Она что-то задумала.

– Неужели решила сбежать? – отшутился Никита, шныряя глазами по сторонам.

– Именно! Как ты…? – по лицу Марио проскользнула страшная тень предположений.

– Не мудрено, – перебил его Никита. Девушки обычно переигрывают с волнением в день свадьбы.

Марио казался Никите очень смешным. Француз, который всю сознательную жизнь провел в Москве, пытался корчить из себя европейца, искренне переживающего за мир во всем мире. И тем более за Россию.

– Утром она хотела заказать билет на самолет.

– Не может быть? – подстегнул его Никита.

– Я сначала подумал это ее привычный бзик.

– Какой еще «зик»?

– Бзик, – пояснил он. Ваш разговорный сленг… Ты ведь понимаешь меня?

Никиту раздражала разговорная манера Марио. Недотрога Марио всегда пытался быть своим, изучая язык улицы. Его эгоцентричная черта – тянуть внимание на себя, делала из него нелицеприятного человека в обществе.

– К чему ты клонишь?

– Она нервничает.

– Марио, я ее отлично понимаю.

– Нет. Если бы она волновалась как обычно. Она бы не просила удалить фотографию. Знаешь, как говорят фотографы: мы обожаем ловить моменты. Но не все моменты нуждаются в проявлении. Оn aime…

– Что ты этим хочешь сказать?

– Вчера она чуть не сорвалась.

– Конкретно.

– Хотела убежать.

– Марио для девушек это нормально.

– Нет. Молодожены делятся на две категории: те, кто убегают из-под венца. Те, кто не являются на свою свадьбу. И те, кто по идиотской причине все-таки пришли оба на собственное торжество!

– Марио, получается три категории!

– Какая разница?

– Марио… Выпей лучше шампанского, старик.

– А если я скажу, что неделю назад ей кто-то звонил.

– Марио, ей всегда кто-то звонит.

– Она ему не ответила.

– И это был именно: он?

– Она сама так сказала…

– Что конкретно она сказала?

– «После его слов, у меня кружится голова» – вот что!

Никита остановился посередине бетонных ступеней, обернулся назад. Лика о чем-то увлеченно разговаривала с отцом, широко жестикулируя руками. Она увидела взволнованное лицо Никиты, и послала ему воздушный поцелуй, мягко улыбнулась, обнажив белые зубы.

Никита хотел было сделать шаг невесте на встречу, но ноги его не послушались.

– Погоди, – Марио схватил Никиту за плечо.

– Что?

Темно-серые стены сада поплыли тенями в глазах.

Картина свадьбы начала рваться на картонные куски.

– Это еще не все… Давай уединимся.

– Марио, почему ты мне нашептываешь тайны, после венчания?

– Прости. Я француз.

– Марио ни один француз так не делает. Теперь запихни свои тайны, куда-нибудь подальше.

Свадебное послевкусие

(Неделю спустя)

«Торопыга» грузовик, мчал по ночному МКАДу, доставляя неудобства всем опаздывающим машинам домой.

Никита сидел справа от Макса. Макс крутил баранку, как в старом добром фильме о дальнобойщиках. Хоть его махина и была в разы меньше, все-таки коренной москвич мнил о себе больше, чем он был на самом деле. Стильный Макс, так Никита его прозвал про себя, носил бороду, ухоженную в салоне и стрижку, как у Шона Конери, британку, он был уверен, что не получив вовремя образование откроет свое дело, поработав немного на «дядю» в ресторане. Классическая замашка современного упрямца. Хотя образование в России помогает любо богатым, либо детям политиков.