Дмитрий Роюк - В сторону Атлантиды

– А мне кажется, проблемы нет, – указав пальцем на супругу, сказал Никита.

– Самая распространённая ошибка.

– Возможно. Но нам пора. Приятно было пообщаться.

Лика встала на носочки. И быстро подступила к мужу на встречу, чтобы шепнуть что-то на ухо. Все планы дьявола она обожала извещать именно так.

– Подыграй, – еле слышно сказала она. – Мой муж боится летать. Поэтому он всегда летал первым классом.

Ангелина Родионовна потупила взгляд: и что дальше? Глаза катались по орбите.

– Вы знаете: он сейчас ужасно переживает. К тому же у него в полете может случиться недержание.

От сказанного у Никиты подпрыгнули брови. На что Лика лишь театрально, как ангел улыбнулась.

Ангелина Родионовна напряглась сильнее прежнего: вы думаете, что я вот так просто пересажу вас в первый класс?

Лика захлопала длинными ресницами: ну, а разве так можно?

– Девочка, я разве сказала что можно?

– Мляя…, – вырвалось у Никиты, почти перейдя в мат.

– Уже? – голос Лики задрожал, как струна.

– Так, спокойно.

– Я в порядке! – заверил Никита двух женщин.

– Милый, где твои таблетки?

– Какие к черту таблетки?

– Началось, – всхлипнула Лика.

– Что? Что, началось? Приступ или недержание?

Позже, сидя в самолете, они вспоминали, лицо Ангелины Родионовны, с которого можно было срисовать, как выглядит запоздалый испуг. И уже просто счастливо смеялись.

– Это минимум, как на три дня…

– Что на три дня? – спросила Ангелина Родионовна Лику.

– Вот это, – Лика ткнула пальцем в Никиту. – Я убью тебя. Если с его рта полезет пена, прежде чем он изгадит пол: я за себя не ручаюсь!

– Так, – прикрикнула женщина. У моего внука сегодня день рождение. Не хочу из-за двух идиотов ломающих комедию не попасть на праздник.

Ангелина Родионовна уставилась на Никиту, выпучив холодные зеленые глаза, катающиеся по орбите: ты чего с ней связался?

– Что-о? – возмутился он.

– Размычался, он! Хе-е… Ушлая твоя девка. Думаешь, я слепая?

– Я, правда, болен, – раздраженно ответил Никита, сожалея о том, что Лика слишком заигралась.

– Знаешь, что…?

Женщина стала к нему вплотную, большой грудью прижав его к не рабочему эскалатору.

– Короче, такое дело, – заметался Никита, стараясь не глядеть на ее шары, которые вот-вот готовы были его придушить. – Если я захочу полететь первым классом: я обязательно полечу. Достать для меня два билета – пустяки. Проблема в том, что супруга у меня очень странная. Страстно любит приключения.

– Правду говорят: «… два сапога – пара».

Ее лицо краснело от злости.

Она приложила руку к подбородку, погладила его, будто у нее росла борода.

Лика с замирающей тревогой наблюдала за ними. Милые глазки сияли от внутренней радости.

Никиту конкретно раздражала эта сцена. Но он сдерживался не ради пересадки в бизнес класс. Ему не хотелось лететь на следующем рейсе, другой авиакомпании. Или куда хуже: быть выпихнутым за двери аэропорта. И покупать новые билеты.

– Так что? – он незаметно положил пачку долларовых купюр в правый карман. Эти деньги Никита берег для трат в фешенебельных магазинах Италии, сюрприз Лики. Последние его сбережения, которые он наживал нечестным путем с Темой.

– Ладно, – немного погодя, согласилась Ангелина Родионовна. Ради внука. А то гляжу: вы мне здесь устроите спектакль. Пойдем за мной. – Только тсс…

Никита обернулся, чтобы позвать с собой Лику, но ее не оказалось рядом. Он быстро обвел взглядом аэропорт.

– Где твоя бестия? – спросила Ангелина Родионовна. – Давай мне тут не устраивайте. Ищи ее.

– Я думаю, она ушла в туалет.

– Послушай парень, то, что мы сейчас с тобой сделаем – не игрушки. Давай найди ее, и бегом ко мне.

Ангелина Родионовна сжала купюры в кармане, оценивая сумму по весу и развернувшись, направилась к другому, рабочему эскалатору.

Никита забежал в женский туалет и позвал Лику.

Никого.

Потом вышел на центр аэропорта и начал искать глазами.

Вот же она.

Разговаривает в телефонной будке.

Но почему? Разве нельзя воспользоваться мобильной связью.

День, который хочется забыть.

(Швеция 2011 года)

Возможно, это был первый раз, когда Никита заглянул по-настоящему в глаза Лики. Светло-карие, карамельки, по-детски сияют, кажется, вот-вот заплачут, но нет. Смеются, бегают, шаловливо рассматривает подбородок Никиты. Стеснительно краснеют тонкие, как лист напудренные щеки, когда Артем обращает на нее внимание из-за соседнего стола. Он подмигивает ей. Она на несколько секунд задерживает взгляд на нем, а потом ее взгляд снова врезается в Никиту, глаза в глаза, как два автомобиля на скорости.