Анна Тимеркан - Читающая мысли

Вероника тепло попрощалась с Димой и зашла в вагон. В ее купе сидела девочка лет десяти. Она смотрела в окно. Вероника тоже посмотрела в окно и увидела удаляющийся силуэт Димы. Это хорошо, она попросила его не стоять возле вагона. Она очень не любила момент, когда поезд трогается, а близкий человек стоит на перроне и смотрит, как она уезжает. Она сразу представляла себе скорбный одинокий силуэт на перроне, смотрящий вслед уже ушедшему поезду, и от этого у нее сразу предательски выступали слезы. Нет, приятнее видеть, как он ушел, представлять, как он едет домой, и скоро будет сидеть в уютном кресле и пить чай.

«Я не хочу ехать одна!» – неожиданный шепот пронзил Веронику.

Она вздрогнула и внимательно посмотрела на девочку. Только сейчас она увидела: что-то не так. Девочка смотрела в окно, сжав кулачки, а в ее глазах стояли слезы.

– Что у тебя случилось? – мягко спросила Вероника.

– Проводник не пускает маму… Она сказала, что я поеду одна, и меня встретит бабушка.

Вероника кивнула и пулей вылетела из купе. Она знала, что до отправления поезда оставалось десять минут и можно попробовать исправить ситуацию. Заходя в вагон, она видела, что какая-то женщина что-то выясняет с проводником, но не обратила на это внимания, погруженная в свои мысли. Подходя к ним сейчас, она увидела, что женщина уже на грани отчаяния, а проводник продолжает ей говорить твердым и монотонным голосом:

– Еще раз вам повторяю. Я не могу пропустить вас с таким количеством сумок. Две на каждого. У вас их шесть. Вы с девочкой имеете право на четыре. Если хотите, я могу взять ваши две сумки, но за них нужно доплатить. Если не хотите – идите в бюро хранения и оставляйте сумки там.

– Я вас просто прошу взять сумки, и мы оплатим их, когда приедем, меня будут встречать. У меня нет с собой денег.

– Женщина, я прошу вас покинуть поезд или оплатить дополнительные сумки.

Разговор был в тупике и накалялся, ведь времени до отправления поезда оставалось все меньше. Женщина снова пыталась убедить мужчину, взывала к его человечности и просила войти в положение, но ее попытки были тщетны. Мужчина был похож на автомат. Вероника решила вмешаться и сломать алгоритм этого человека-робота.

– А если сосед по купе возьмет себе ее сумки, так можно?

Мужчина выглядел раздосадованным, что кто-то вмешивается, но ответил:

– Мне все равно, у кого сумки, главное, чтобы не больше двух на одного пассажира. У вас сколько с собой сумок, девушка?

– У меня одна.

На этот раз у «робота» почему-то блеснула радость в глазах:

– Да, вы можете взять одну сумку, а за вторую доплатить.

«Ага, сейчас!» – подумала Вероника. Это вдруг стало для нее делом принципа. Надо кое-что попробовать, и если нет, тогда уже она заплатит за эту женщину. Времени оставалось катастрофически мало. Она сказала: «Подождите минутку!» и ринулась обратно к купе.

Женщина смотрела на нее глазами, полными надежды и облегчения, проводник тоже обрадовался – он думал, что она побежала за деньгами.

Вероника ворвалась в купе, и, к ее радости, на этот раз девочка была уже не одна – там сидел еще мужчина в костюме.

– Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, сколько у вас с собой сумок? – атаковала Вероника мужчину с порога, даже не заходя в купе.

– Э-э-э-э, здравствуйте! Одна. А что?

– Замечательно!!! А можно вам добавить еще одну? Тут положено две на человека, а у нас больше. Пожалуйста! – Вероника смотрела на него таким взглядом, как будто он может спасти мир, если возьмет эту сумку.

Шансов на отказ у мужчины не было. Он пожал плечами и согласился.

Вероника пулей полетела обратно.

– Все! Решено! – Женщина и проводник смотрели на нее вопросительно. – Одну сумку беру я, вторую – наш сосед по купе!

Она подмигнула улыбающейся женщине. Проводник поджал губы и буркнул:

– Хорошо, проходите, но чуть позже я приду к вам и перепроверю количество сумок. Если окажется, что их больше, то платить будете вы, девушка.

На душе у Вероники было уютно, мирно и спокойно. Женщина тихо переговаривалась с дочкой, мужчина уже храпел на своей верхней полке. Пока они ехали, женщина поведала Веронике свою историю. Она ехала домой к маме. Они поругались с мужем, и это стало их последней каплей. Они давно были чужими друг другу, но она все не решалась уйти от него. Ей было жаль дочь, да и самой было страшно начать новую жизнь – муж всегда настаивал, чтобы она была домохозяйкой, и за все эти годы она отвыкла от работы в офисе. Женщина боялась, что уже будет никому не нужна, что она очень отстала от жизни.