Дарья А. - Бутылка в море

Часто, оставаясь дома одна, я искала. Мои перемещения напоминали квест, только подсказок не было. Начальным пунктом всегда была дверь в комнату Тима. Однажды я поинтересовалась у Леры, почему дверь заперта. Она удивилась, заверив, что дверь не закрывали. Мы вместе отправились проверить мои слова. Дверь действительно легко поддалась, что показалось мне очень странным, ведь я не первый раз пыталась попасть вовнутрь. Комната была все также пуста, даже более пуста, чем в мой первый визит: все картины пропали.

– А куда перенесли рисунки Тима? – не сводя взгляда со стены, спросила я.

– Какие рисунки? – Лера осталась стоять на пороге, прислонившись боком к дверному косяку.

– Здесь висели его рисунки, – указала я на стену. – В прошлый раз висели точно, я помню.

– Не знаю, – Лера нахмурилась, – я не помню, чтобы Тим рисовал.

– Этого не может быть, – я села на край матраса-кровати. – Там был мой портрет, еще рисунок того места… – я замолчала. Лера тоже молчала, ожидая продолжения от меня. – Того места, где его… – еле выдавливала я из себя по слову.

– Где ты убила его? – абсолютно спокойно продолжила она.

– Нет! – я вскочила с матраса. – Я не убивала твоего брата! И ты это знаешь лучше других! – эмоции переполняли меня. Мы так давно не обсуждали произошедшее. Я вдруг поняла, что за все время пребывания в доме я ни разу не спрашивала Леру ни о чем, но ведь у меня было много вопросов.

– Что он тебе рассказал в день смерти? – Лера вошла в комнату и затворила за собой дверь. Она была похожа на гостью, которая приходила ко мне в парк в день смерти Марго: такая же хладнокровная и уверенная в себе.

– Ничего нового, – с вызовом ответила я. Мы стояли друг напротив друга, как воины, готовые к нападению.

– Что старого он рассказал тебе? – она теряла терпение.

– Ты все отлично знаешь сама.

– Что я знаю? – отчеканив каждое слово, тихо спросила Лера.

– Ты убила Тима, – набравшись сил, выпалила я.

Девушка молчала, примеряясь к следующему удару.

– Знаешь, звонил док, – она виртуозно поставила меня на место и напомнила, что я здесь на птичьих правах.

– И как он? – мне было смешно.

– Просил привезти тебя на прием. Ты давно не была в клинике.

– Браво, – я тихонько зааплодировала.

– Судя по твоей реакции, ты не против, – улыбнулась она.

– А ты давно виделась с доком? – я пропустила ее вопрос.

– Давно. У меня не было поводов заехать в клинику.

– Бедный док, слышал бы он, что тебе нужен повод для встречи с ним, – посетовала я. – Раньше ты была с ним любезнее. Ах, да, теперь же нет надобности держать его у ноги.

– Я общалась с ним только из-за тебя, – холодно ответила она.

– Это понятно. Скажи, удержать мужчину ты можешь только так? – я акцентировала на слове «так»

– Наверное, доктор Розенберг прав, завтра я отвезу тебя в клинику, – она решительно развернулась и открыла дверь.

– Доктор Розенберг? – онемев, прошептала я.

– Ты забыла, как зовут твоего лечащего врача?

– Тебе звонил доктор Розенберг? – я в два прыжка обогнала Леру и преградила ей путь.

– Конечно.

– Но ты сказала: «Звонил док»!

– А что я должна была сказать?

– Я думала, док – это доктор Максимилиан!

– Максимилиан, – это твой прежний лечащий врач, Диана. Тебя передали доктору Розенбергу, или ты не помнишь? – в ее глазах читалась тревога. – Мне так жаль, – Лера обняла меня. – Мы обязательно справимся, – прошептала она мне на ухо и вышла из комнаты.

Я ничего не понимала, но где-то на задворках моего помутившегося сознания четко вырисовывалась одна мысль: «Мне нельзя возвращаться в клинику». Обдумывать времени не было. Я догнала Леру на лестнице.

– Прости, я запуталась, – я изобразила искренность. – Мы можем перенести визит в клинику?

– Твое здоровье очень важно. Я забрала тебя домой, надеясь, что все встанет на свои места, а ты запутываешься все больше и больше, – она выжидающе смотрела на меня.

– Нет, я просто запуталась в докторах, – засмеялась я. – Остальное напротив становится яснее, – я должна была бросить ей какую-то кость. Дать ей то, чего она ждала. – Тим говорил о тебе.

– Правда? – девушка присела на ступеньку.

– Он очень тебя любил, – я присела рядом и начала гладить ее по голове, – и ни в чем тебя не винил. Требовать жертв – великое искусство. У тебя все получилось.

– Я не думала, что так все будет, – девушка уткнулась лбом в колени, я не могла видеть ее лицо, но не сомневалась, что слезы текут из ее глаз.