Дарья А. - Бутылка в море

– Ты чего ревешь? – старичок подошел ко мне. – Испугалась, что ли?

Я закивала.

– Никого там нет, – он махнул в сторону коридора. – Тебе показалось.

Слезы продолжали течь по щекам. Я протянула ключ доктора Ким охраннику.

– Я отдам хозяйке, а ты беги на обед, – охранник вернулся на свое место и зашуршал пакетиками, доставая бесконечное количество коробочек с обедом. Не смотря на наличие столовой, его супруга предпочитала кормить благоверного своей стряпней.

После моего ухода, уплетая бутерброд с домашней ветчиной, охранник вывел на монитор запись последних тридцати минут. Даже в таком почтенном возрасте оставался старым солдатом с привычками, сформировавшимися за долгие годы. В какой-то момент он перестал жевать, черты лица заострились, он усмехнулся, остановил воспроизведение и задумчиво откинулся на кресле. Конечно, всего этого я знать не могла, но чувство тревоги нарастало в глубине души: необходимо что-то предпринять для скорейшего освобождения Тима.

До вечера доктор Ким была занята, и я вернулась в парк помочь Артуру. Я помахала ему рукой, но мужчина не отреагировал на мое появление, а я не обратила внимания на его безразличие, мне было о чем подумать. Долго возиться в парке было немыслимо из-за набравшей свою силу полуденной жары. Время обеда подходило к концу. В жилом блоке я приняла душ и поднялась в свою комнату, чтобы передохнуть и отточить в голове все детали созревшего плана.

Проснулась я в начале шестого от громкого стука. Плохо соображая спросонья, я открыла дверь. На пороге стоял директор.

– Диана, вы должны пройти со мной, – его тон был холодно-официальным.

Я терялась в догадках, что заставило директора подняться ко мне лично. Быстро натянув шлепанцы, я проследовала за ним. Чем ближе мы подходили к домику для пациентов индивидуальной терапии, тем сильнее сжималось мое сердце. Около домика стояли машины полиции и скорой помощи, в вестибюле сидел охранник с одним из служителей закона и что-то тихо ему рассказывал, полицейский кивал и делал пометки в блокноте. Директор подвел меня к креслу в дальнем конце вестибюля и сказал, чтобы я сидела здесь, а сам прошел в часть, где располагались кабинеты врачей. Было не слышно, о чем говорит охранник, и это меня раздражало.

Спустя минут двадцать из коридора появились двое: Артур и еще один полицейский. Руки Артура были в наручниках, на лице полное безразличие и отрешенность. На белой рубашке в районе груди и воротника виднелись следы бурой краски. Видимо, его застали за работой. Проходя мимо меня, Артур улыбнулся:

– Придется тебе одной за парком присматривать, – я никогда не видела, как он улыбается. Улыбка красила его мужественное лицо. Полицейский подтолкнул Артура, и они вышли из домика. Из коридора послышался шорох шагов, появились два человека в жилетах с надписью «Полиция». Они несли носилки, на которых лежал длинный черный мешок. Следом за ними шел незнакомый мне врач в белом халате, директор и полицейский. Вся процессия вышла из домика, но вскоре директор и полицейский вернулись.

– Диана, – обратился ко мне директор, – расскажи нам, пожалуйста, когда ты в последний раз видела доктора Ким, Артура, и что ты делала сегодня днем в кабинете Маргарет.

Я удивленно посмотрела на директора, изобразила, что пишу, давая понять, что я могу написать.

– Диана, – он вздохнул и присел на поручень кресла рядом со мной, – давай говорить правду, это в интересах всех, поверь. Может быть, ты поможешь Артуру. Ты же хочешь помочь Артуру? И не надо скрывать, что ты можешь говорить. Всем будет проще, если ты будешь честна.

Я рассказала все, что знала о сегодняшнем дне за исключением разговора с Тимом. Однако и это уже было известно полицейским из записи на посту охраны. Пришлось выложить все начистоту. Впрочем, криминала в моем утаивании не было, ведь всем известно, что говорить с пациентами спецблока нельзя.

– А кто такая Валерия? – уточнил полицейский.

– Это не важно, – смутился директор. – В данном случае – это выдумка Дианы. Сегодня посторонних на территории клиники не было.

Это звучало странно, но, возможно, директору было что скрывать, я не стала вмешиваться. Родственники многих пациентов не хотят афишировать свое присутствие в клинике.

Как я поняла в ходе разговора, события после обеда развивались следующим образом: Артур занимался розами. Он был очень расстроен, так как обнаружил, что кто-то срезал его любимые цветы. Расстроен, пожалуй, не совсем правильное слово. Он был в гневе. Сквозь открытое окно он увидел своих любимцев на столе у доктора Ким. Мужчина подошел к окну и уставился на вазу с цветами.