Юрий Пожидаев - Гуттиэре

Начальник в кабинете разговаривал с человеком, лица которого Тур не видел, волосы на затылке у него были чёрные и кучерявые, у Виталия закралось смутное нехорошее предчувствие, а когда начальник произнёс фразу: «А это ваш непосредственный начальник Виталий Иванович Туровский, прошу любить и жаловать», человек обернулся и старый опер почувствовал, как у него зашевелились волосы. Перед ним стоял негр и улыбался во весь рот белозубой улыбкой, он протянул руку и представился: «Ясон Иванов», Виталий машинально протянул руку и почувствовал крепкое рукопожатие. Многие годы расследуя различные преступления и видя такие вещи, от которых большинство людей упало бы в обморок, он, как и большинство коллег его профессии выработал в себе привычку ничему никогда не удивляться, но сейчас он попал в ситуацию, когда не знал, как себя вести и как реагировать на увиденное. Тур не был расистом, он не обращал внимание на цвет кожи или разрез глаз, ему было важно, что у человека в голове и под каким ракурсом он смотрит на окружающий мир. Он просто не мог представить, как чернокожий опер будет сидеть в засадах, участвовать в погонях и опрашивать свидетелей и что придётся испытать этому парню в общении с закоренелыми урками. Ясон словно читая его мысли так же улыбаясь своей карнавальной улыбкой сказал: «Я понимаю Виталий Иванович, вы удивлены и немного растеряны, но я родился в этой стране и давно уже не реагирую на пакости в мою сторону, просто представляю, как бы в Африке отнеслись бы мои сородичи к появлению белого человека у них в племени, и всё становится на свои места». Спокойная манера разговора и умение вести себя уверенно, не задевая самолюбия собеседника, очень понравились Туру и когда Ясон вышел он молча посмотрел в глаза Гудову. Они минуту смотрели друг на друга, а потом начали хохотать, успокоившись Тур сказал: «Сначала ты прислал мне товарища Надю с шестым размером бюста, теперь африканца, скажи мне кто будет следующий – трансвестит в мини юбке или представитель инопланетной цивилизации? Ты представляешь, что будет если кто-то сфотографирует его склонившегося над местом преступления и выложит в интернет, я уже знаю, как это прокомментируют там – людоед на службе закона или что-нибудь в этом роде». Гудов понимал, что Туру надо выговориться, поэтому он терпеливо слушал его и согласно кивал головой. А когда тот иссяк, сказал: «Виталий мы живём в сумасшедшее время, когда руководят нами душевнобольные люди, главная цель которых выслужиться перед своим начальством, у которого тоже с головой проблемы. Этого Ясона мне прислали из управления с формулировкой – „научитесь работать в новых условиях“, а потом добавили – „и чтобы это ни в коем случае не мешало раскрываемости преступлений“. Мы живём с тобой Виталий в крае, где руководство полиции смотрит на высокое начальство с открытыми клювами в ожидании новых распоряжений, установок, а получив их начинают интерпретировать по-своему, вот и получаем мы такие подарки вроде Ясона, только я не знаю плакать нам или смеяться. В общем бери этого нового опера и вводи в курс дела, а дальше посмотрим, на происшествия сам не езди, пусть твои опера привыкают к самостоятельности, ты только анализируй и составляй план оперативно-розыскных работ. Теперь по делу – под утро экипаж ППС обнаружил дорогую иномарку, стоящую в проходном дворе, в ней два тела, водитель и пассажир рядом с ним, оба застрелены в затылок в упор. Все твои сейчас там, ты извини, что не поставил тебя в известность, просто я полагал что тебе с твоим чернокожим опером довольно на сегодня стрессов. Когда ребята вернутся с вызова и доложат тебе о результатах осмотра ты заодно и познакомишь их с нашим новым сотрудником».

Выйдя от начальника Тур с улыбкой попытался представить, как он будет знакомить своих ребят с Ясоном и как те будут реагировать, но его мысли прервал шум со стороны кабинета оперов и крики Жоры Саряна, который кого-то призывал к порядку. У открытой двери толпились сотрудники РОВД и весело подбадривали двух катающихся по полу людей, перевёрнутый стол и стулья свидетельствовали, что схватились они не на шутку. В одном из драчунов Тур признал своего опера Чурсина, а другой был Ясон, на стороне которого было большинство болельщиков, наконец африканец поймал Чука на болевой и заломил ему руку. Появление Тура остудило пыл болельщиков и дерущихся и через минуту они уже стояли перед ним виновато улыбаясь, Чук тёр больную руку, а Ясон вытирал платком разбитый нос. Тур минуту смотрел на них, а потом сказал, что через пятнадцать минут ждёт их у себя в кабинете, потом набрал телефон Лёвы и пригласил его вместе с Феликсом на планёрку. Когда все собрались Виталий обвёл их взглядом и понял, что сотрудники смотрят в одну сторону – на улыбающегося африканца и ещё он заметил, что у всех присутствующих посветлели лица. Куда-то на задний план ушли убийства и другие ментовские дела, перед ними был живой вождь африканского племени, который сейчас встанет и передаст им привет от жителей знойного континента, а потом начнёт бить в тамтамы и весь их отдел пустится в пляс. На их землю опустил Чурсин, он поднял руку прося слова и не дожидаясь разрешения произнёс: «Когда я увидел гастарбайтера, который сидел за столом в моём кабинете, я не знал, что это наш новый сотрудник, поэтому хочу извиниться за инцидент». Чурсин иссяк и устало опустился на стул, очень болела рука, но он был горд своим поступком, он ещё никогда ни перед кем не извинялся, а теперь понял, что поднялся ещё на одну ступень своего развития. Тур удивлённо посмотрел на Чурсина, он подумал, что, если так пойдёт дальше, тот выучит новые слова и когда-нибудь будет говорить «пожалуйста» и «спасибо», определённо в появлении африканца в их коллективе есть и свои плюсы. Обращаясь к Феликсу и Лёве, он сказал: «Как вы поняли знакомство Чурсина с нашим новым опером уже состоялось, теперь хочу вам представить Ясона Иванова». И обращаясь уже к новичку представил Феликса, как судмедэксперта и Лёву, как криминалиста, пока Тур говорил Ясон улыбался своей белозубой улыбкой, он чувствовал, что своим появлением внес какое-то разнообразие в повседневную рутину этих людей, уставших от убийств, крови и давления начальства. Тур сделал знак Лёве, и он поставил на стол пять стаканов с кипятком, но чайных пакетиков оказалось четыре, и криминалист в нерешительности стоял и держал их за верёвочки, пакетики смешно болтались на них и это походило на сеанс гипноза, все присутствующие завороженно смотрели на них и воцарилась тишина. Чурсин первый вышел из ступора и объявил, что не хочет пить чай и после паузы добавил, что лучше выпьет растворимого кофе, банка которого стояла у Тура на подоконнике и про которую начальник давно забыл. Когда все начали отхлёбывать из своих стаканов и Виталий уже хотел приступить к делу, Феликс молчавший всё время и не сводивший подозрительного взгляда с Ясона, вдруг попросил того рассказать, как он очутился в полиции. Все опять уставились на африканца, а тот ничуть не удивившись сказал: «Моя мама работала врачом в Анголе, а папа был бойцом народной милиции и воевал с многочисленными бандами, терзавшими тогда его родину. В одном из боёв он погиб, а мама, вернувшись в Россию родила и воспитывала меня одна, я ещё в школе мечтал после её окончания пойти в полицию и после учёбы я направлен в ваше РОВД, опыта у меня никакого, кроме практических занятий, вот собственно и всё».