Галина Романова - Псевдоним украденной жизни

А у Аллы выходит скрывать лишний вес под одеждой, неожиданно подумалось ему. Лицо у нее красивое и волосы ухоженные. Если возьмется за себя, то к лету будет просто красавицей. Можно представить, какой она была в юности. Неспроста его отец руки ей целовал при встрече.

Он вдруг отлепился от колонны и встал прямо.

Надо же…

Он впервые подумал о пропавшем Валерии Хлопове, как о своем отце, со странным чувством. Хотел этому чувству дать оценку, да не успел ухватить, как оно улетучилось.

– Хозяина из себя строит. Смотрящий тоже еще выискался! – втиснулся в его мысли визгливый голос Ивановой. – Мы его просто послали и все.

– Вы – это кто?

– Все, кто торгует. Не продавцы, конечно, нам то что? Хозяева точек.

– Как думаете, мог Федоров устроить драку с Солдатовым специально? Чтобы смуту внести, заставить народ нервничать, искать защиты. Он побряцал оружием и добился, чего хотел. А? Могло так быть?

Она опустила густо подведенные веки, словно уснула стоя, помолчала минуты три. Потом ее голова в тугих кудряшках медленно качнулась туда-сюда.

– Вряд ли. Драку затеял Солдатов. Это точно. Он свалил у Маклая два ящика на пол, ананас своровал и пошел. Солдатов начал все это. А уж что почем, сказать не могу. Когда стреляли тут, и вашего одного задели, не моя смена была. Но я слышала…

Женщина вжала голову в плечи и покосилась себе за спину, но там никого не оказалось. Дверь в подсобное помещение была плотно прикрыта.

– Но я слышала, что кто-то искал Виталика.

– Солдатова? – уточнил Саша.

Это точно не он. На рынке он Солдатова не искал. Ограничился развалинами, где последние годы жил Виталий.

– Да. Кто-то приехал по его душу. Серьезный человек. И он будто даже Витальку трепал возле рыночной стоянки. Кое-кто видел, когда в машину садился. Кто это был – не спрашивайте. – Тут же выставила она ладони вперед. – Того, кто его нашел – не знаю. Того, кто это видел – не сдам…

– Да если вам так интересно про несчастного бомжа узнать, просмотрите записи с камер, – порекомендовала Гришина, которую Саша нашел возле ее дома.

Женщина раскидывала снег огромной фанерной лопатой, расчищая подъезд к воротам гаража.

Умная самая, да?

Записи с камер они просмотрели и не обнаружили ничего интересного. В тот момент, когда раздался выстрел, задевший Виноградова, народу на рынке было настолько много и стояли все так плотно, что камера сняла лишь вязаные шапки, кепки, старомодные ушанки. В объектив попало несколько непокрытых голов, но никто в них себя не узнал.

– А вы не тот день просматривайте, когда стрельба была, – посоветовала Гришина, распрямляясь. – За день, за два до того случая смотрите. Начальник рынка вряд ли их уничтожил. Он старается с властью дружить. Запросите записи и найдете того, кто по душу Виталика явился. Мужик видный. Высокий. Крепкий.

– Вы его видели?

– Его все видели. И шептались, что явился он Виталика завалить.

– А причина?

– Наследство. – Она равнодушно пожала плечами. – Виталика жена – Лида – давно его бросила, сбежала от него на юга. Там жила с кем попало. Все свое профукала и померла так же беспутно. Ее родные трещали всем, что от болезни, да не было ее. Сожитель ее убил, чтобы добро к рукам прибрать. Он будто из крутых, или брат у него крутой. Подробностей не знаю. Такие все могут.

Плотный пласт снега взлетел с ее лопаты и упал за небольшим сугробом, который она уже успела нагрести. Работа ее была бесполезной. Через час ожидался сильнейший снегопад. Предсказывали месячную норму.

– Вы узнаете его на записях с камер?

– А мне это зачем? Я влезать в ваши дела не намерена. Поищите еще кого-нибудь.

Гришина размахивала фанерной лопатой без остановки. Ее лицо раскраснелось. Из-под пухового платка со лба на щеки катились крупные капли пота. Тонкая куртка на спине взмокла, но она и не думала останавливаться. Снежные пласты с тихим шуршанием летели за сугроб.

– Я прошу прощения, Татьяна, – отчества ее он не знал, майор ограничился именем и фамилией, – но вам придется поговорить со мной. Если не здесь, то в отделе.

Угроза не подействовала. Гришина не выпускала лопату из рук, и сугроб на глазах разрастался.

– Это препятствие расследованию и…

– Послушай, парень. – Она резко выпрямилась. Глаза под мокрой челкой, выбившейся из-под платка, зло сверкали. – Я не боюсь твоих угроз. За мной ничего нет. И что я могу рассказать тебе? Сплетни? Ты их к делу пришьешь?

Он растерянно смотрел на женщину. Она была права.