Анна и Сергей Литвиновы - Любовный детектив

Силы сражавшихся были примерно равны, и Максимов настраивался на затяжную борьбу, но все закончилось нежданно и трагически. Разбойник наседал на Адониса, тот отступал зигзагами, не видя, что там, позади. Кинжал вжикнул в вершке от его правого уха, Адонис инстинктивно скакнул влево и развернулся боком, пропуская врага мимо. Разбойник оказался между ним и каштаном, в который вжималась несчастная пастушка. Ослепленный азартом Адонис потерял ее из вида – девушку заслонял топорщившийся кожух.

– Кхо! – долетело до Максимова, который в зрительской ажитации дополз уже до кромки липовой рощи. Еще сажень – и вот он, луг, ставший гладиаторской ареной.

Адонис ринулся с ножом, метя разбойнику чуть повыше брюха. Убил бы наповал, однако вражина совершил трюк, достойный акробата Жана Родригеса Мюллера, – колыхнулся маятником, ушел с линии атаки и, перекувырнувшись через плечо, отскочил от земли, как мячик. Он встал на ноги, а Адонис, будучи не в силах сдержать удара, воткнул нож прямо в грудь Афродиты.

К такому чудовищному повороту никто не был готов. Максимов оцепенел и прирос к траве, Адонис выпустил рукоять ножа, издал дикий вопль и обхватил обмякшую красавицу. Разбойник подскочил к нему, занес кинжал. По логике должен был последовать финал в духе Шекспира, где выживший персонаж – большая редкость. Но, видя отчаяние Адониса, разбойник вдруг проявил человечность, опустил кинжал и склонился над умирающей.

Максимов, опомнившись, взялся за ятаган, приготовился выскочить из укрытия, но кто-то сзади удержал его:

– Нет, Алекс! Никуда не беги!

Он обернулся. Анита стояла перед ним, запыхавшаяся, утомленная, в разодранном платье – явно после пробежки через лес.

Он заговорил вполголоса, срываясь на сип:

– Убили!.. Все, как ты предсказывала… Зови полицию, а я задержу этих!

– То, что сейчас произошло, – еще не самое жуткое. Бежим! Мы должны успеть…

Парадоксальные слова она произносила, Максимов ничего не понял.

– Куда бежим? О чем ты?

Краем глаза он смотрел на луг. Адонис рухнул на колени и патетическим жестом раскрылил на груди безрукавку, предлагая разбойнику совершить справедливое возмездие. Но тот придерживался другого мнения. Он сурово что-то прокаркал, показал на Афродиту, неподвижно лежавшую под каштаном. Она, безусловно, была мертва, – с раной, нанесенной таким могучим ударом, выжить невозможно.

Повинуясь врагу, который внезапно стал союзником, Адонис поднял пастушку на руки и зашагал с нею за холм. Разбойник шел за ним.

Максимов, никем не удерживаемый, выбежал на луг.

– Они уходят!

– Пусть! – Анита дернула его за рукав. – Я знаю, куда они отправятся. Есть короткая тропинка… Алекс, ты меня слышишь?

– Да.

– Тогда делай то, что я говорю, и ни о чем не спрашивай!

Анита прижала к телу неуместно пышный сейчас подол платья и помчалась обратно через лес. Алекс нагнал ее, а потом и обогнал. Размахивая ятаганом, расчищал путь. Анита оценила его старания.

– Смотри только, не задень меня этой штукой…

– Не задену. – Максимов снес низко нависавший сук и увидел, что тропинка раздваивается. – Куда дальше?

– Направо. Когда выбежим из леса, увидишь впереди овраг. Он нам и нужен.

– А где Вероника?

– Там. – Анита, силясь угнаться за ним, дышала все прерывистее. – У нее ответственное задание… – И прибавила раздраженно: – Алекс, мы же условились: все вопросы потом.

Липовая роща кончилась. Насчет оврага можно было и не предупреждать – ноги вынесли Максимова на покатый склон и понесли дальше, на дно глубокой ложбины. Он еле успевал переставлять их, чтобы не упасть и не покатиться кубарем.

Кто это внизу? Веронику в ее оборках и цветастой косынке не признать невозможно. Но она не одна – склонилась над кем-то. Максимов насилу умерил бег, встал, раздувая легкие, словно кузнечные мехи, и замер, ошарашенный увиденным.

В овраге лежала девушка, одетая точь-в-точь как пастушка на лугу у холма. По виду целая и невредимая, только связанная. Вероника возилась с веревками, стараясь распутать хитроумные узлы. Анита еще на бегу разразилась бранью:

– Baca sin cerebro [1] Безмозглая корова ( исп .). ! Ты все еще валандаешься?!

Слово «valandatsa» было у нее одним из самых любимых. Она выучила его почти сразу после приезда в Россию.

– Анна Сергевна! – взмолилась Вероника плаксиво. – Гляньте, как затянули ироды… Нипочем не развязать!

– Ajutor!.. – простонала скрученная по рукам и ногам страдалица.