Бернард Задунайский - Внуки лейтенанта Шмидта

Аккерман принюхался: – На этот раз погода одарила Эстонию хорошим летом, но я в этот день работал с документами.

Дик вдохнул испарения ароматизированного стеклоочистителя и, подражая интонациям ди джея, проревел:

– А щапоследхитнашдиско…! – и закончил тихим шёпотом,

– Это встреча трёх ведущих русских политиков Эстонии. На следующий день после выборов. Подводят итоги.

Рухнув без сил в мягкое кресло, он нажал на кнопку пульта. Похоже, депутаты совещались в парке, и офис заполнило пение птиц, слышались звуки шагов и скрип гравия.

– Камрады, – открыл маёвку хорошо знакомый резиденту по прошлой жизни дикторский баритон, – мы выступили достойно, но без блеска. В новом созыве имеем свою фракцию из шести депутатов. Журналюги называют её «шестёркой», но, слава богу, им невдомёк, сколько моих «кротов» пролезло в Думу по другим спискам.

Рядом завели бензопилу и рёв мотора заглушил все звуки. Дровосек приближался. А Дик конкретизировал:

– Это «Stihl», судя по тональности. Новая модель!

После паузы тот же голос звучал на фоне распила:

– Как я и предполагал, правые сколотили после выборов «Антанту» или тройственный союз, где «Отечеству» достались посты силовых министров. Мы попали под ментовский каток, фонят все четыре трубки, и я их меняю вместе с симками раз в неделю. По городу всех ведут 5—6 машин и скоро начнут «гасить» по фирмам, не исключаю и уголовщину.

Плач подхватил дребезжащий фальцет:

– Посадить сразу не выйдет – мы омандачены! Но и работать спокойно не дадут. А осенью на местных выборах голосуют русские избиратели, которых лишили права выбирать парламент. Электорат увеличивается в разы, что в столице составит 50%.

Третий прокашлялся и добавил:

– Попытаются «пришить» пьянку за рулём, налоговые преступления, коррупцию или шпионаж в пользу Камеруна. Так что не пить, не прикуривать, с незнакомыми тётками не общаться и дышать через раз. За неделю до прошлых выборов меня «возбудили» на 32 уголовных дела, включая изнасилование 76-летней девушки. Последнее, правда, не подтвердилось: медики под присягой констатировали целомудренность бабушки.

Баритон раскатисто рассмеялся:

– А я бы женился! Но мы сыграем в войну. Через свои СМИ начнём нагнетать про происки тёмных сил и произвол спецслужб. И пора решать вопрос с голубым генсеком: он канализировал серьёзные питерские бабки. Заказал баннеры и телеклипы через «прокладку» по тройной цене, а разницу увел в офшор. В результате мы потеряли миллион «зелёных» или три часа эфирного времени. Предполагаю, это стоило нам трёх мандатов в парламенте.

«Чахоточный» возмущённо добавил: – У меня в округе бунт спонсоров партячейки. Два наших кандидата щедро вложились в кампанию и набрали по четыре квоты, а это пять тысяч голосов в небольшом округе. Но по партийным спискам их места в парламенте заняли рабочий и колхозница с багажом в 150 голосов на двоих. Такому «мухинскому» дуэту самое место в музее, а не в Думе, где принято изредка подниматься на трибуну. Как они попали в первую десятку республиканского списка? На лицо конкретный кидок!

Разбор полётов прервал депутатский фальцет:

– На пригорке уже полчаса целуется парочка и мне их просто жаль. Там мадам страшна! В охранку других не берут! Отпустим начинающих филёров. У них сегодня первый рабочий день. Разбегаемся!

Шаги на фонограмме затихли и Дик с бокалом подошёл к окну. С грохотом открылись пулезащитные жалюзи:

– Вот она наша тройка! – он в картинной позе указал на стены главного корпуса Художественной Академии, откуда с плакатов взирали, заслушанные только что политики.

Гигантские билборды прикрывали облезлый фасад форпоста эстонской культуры завесой предвыборного оптимизма. И заодно представляли действующих и будущих депутатов. В Советской Эстонии альма-матер художников считалась рассадником инакомыслия и вольнодумства, поэтому власти загораживали происходящее в стенах… плакатами и портретами вождей.

Кроме того, хитроумный заслон идеологическим диверсиям помогал экономить средства на ремонт фасада. Здесь и сегодня теснились шедевры фотошопа с обещаниями светлого будущего.

Повеселевший Аккерман шумно выдохнул, поставил пустой бокал и, опустив жалюзи, авторитетно добавил:

– Заметь все трое без очков: сама простота и открытость. Вот что всегда привлекает избирателя. Чувствую руку большого мастера.

Дик накинул пиджак и поправил галстук:

– Босс, пора проветриться. Разведка боем или небольшая экскурсия по вечернему Таллину.