Марина Серова - Сенсация на крови

Хотя стоит признать, что перерывы в работе тоже неплохо роняют планку настроения.

Мила уже возилась на кухне с обедом, гремя мисками и кастрюлями, что-то подпевая негромко звучащему радио. Я выключила компьютер и собиралась присоединиться к ней. Да, от безделья я готова была даже помочь Миле с готовкой. Хотя кулинарка из меня так себе, и тетушка порой вздыхала, что если я когда-нибудь и выйду замуж, готовить в нашей семье придется мужу.

Но меня остановил телефонный звонок – аккурат в момент подъема со стула.

Вот это уже напрягло. Как будто я попала в фильм-антиутопию, и некий Большой Брат следил за каждым моим передвижением. В сочетании с «молчащим» сайтом это могло вызвать паранойю… но только не у меня.

Поэтому на звонок я ответила совершенно невозмутимо:

– Охотникова, слушаю вас.

– Так ты смотрела новости, Евгения Максимовна? – Голос на том конце умозрительного провода звучал потрясающе знакомо. А обращение по имени-отчеству сочеталось с напористо-хамским тоном и обращением на «ты». – Понравилось?

Невидимая собеседница напирала с первой же фразы. Да, на сей раз мне позвонила женщина.

– С кем имею честь разговаривать? – я ответила подчеркнуто вежливо: это часто помогало держать дистанцию и ставить хамов на место.

– О-ой… – Собеседница – да почему же мне так знаком ее голос, ее интонации?! – очевидно, решила, что я притворяюсь. – Дурочку-то не строй из себя. Думаешь, я не поняла, кто меня слил?

Она говорила агрессивно. Напирала, пытаясь загнать меня в угол, смутить или заставить оправдываться. Выбитый из колеи человек, оправдываясь или защищаясь, всегда рискует проговориться, выдать лишнюю информацию. Одна из популярных практик на допросах.

Ага, сейчас. Держи карман шире, подруга.

– Так с кем имею честь разговаривать? – повторила я.

В этот момент я была словно тетушка Мила, ставящая на место попутавшего берега старшеклассника.

– Так что, скажешь, не сливала? – собеседница продолжала гнуть свое.

– Понятия не имею, о чем вы, – отрезала я.

Быстро глянула на экран телефона. Номер не определился.

Со стороны грубиянки ответа не последовало. Она продолжала молчать, еще секунда – и я бы прекратила разговор.

– Похоже, все-таки не ты, – раздалось наконец задумчивое. – Я видела, там вообще без деталей. Я бы за такой вброс информации уволила бы к чертовой бабушке. Кто вообще так новости делает, ни источников, ни подробностей…

До меня наконец дошло.

– Вы?!

– Я, – весело и одновременно с горечью подтвердили на том конце и тут же торопливо добавили: – Тссс, только без имен. Ты мне вчера, считай, жизнь спасла, или вроде того. Не думай, что я какая-нибудь сука неблагодарная. Как насчет встречи? Обговорили бы.

Она что, хочет предложить мне деньги за свое спасение?

– Я вас уверяю, что вмешалась абсолютно бескорыстно, и…

– Ну а я, – собеседница перебила, передразнивая мою парадно-вежливую сейчас речь, – уверяю вас, Евгения Максимовна Охотникова, что не люблю быть обязанной. Предлагаю встречу.

Опять возникла пауза – собеседница, теперь уже отнюдь не таинственная для меня, видимо, прикидывала место встречи. А у меня в этот момент в голове пронеслось: «Ты в ответе за тех, кого приручил». Откуда это, из Киплинга?

А собеседница, видимо, даже и мысли не допускала, что я могу отказаться. Да, тут сплетни не соврали – госпожа Рубиновая привыкла танком переть напролом, решительно сметая все преграды на своем пути.

– Давай-ка на Старосветском кладбище, а? Что скажешь?

Я чуть опешила – больше от удивления, что Рубиновая так хорошо знает окрестности Тарасова.

Старосветское кладбище было местом весьма специфическим. Находилось оно в двух километрах от города, к югу, в лесистой части. В реденьком таком сосновом лесу, насквозь все видно, не заблудишься. Пройти сто метров – наткнешься на неглубокий овраг, на склонах и дне которого, собственно, могилы и располагаются. Когда южная часть города была более активной и процветающей, кладбище использовали по назначению. Но после Великой Отечественной войны оно было закрыто, а потом и заброшено. И оно было слишком «прозрачным» местом, чтобы там назначали встречи всякие субъекты различной степени опасности. Я как-то раз была там – вынудило очередное задание. И могу сказать, что лично мне было не по себе от покосившихся надгробий, торчащих то тут, то там из толстого ковра желтых и коричневых сосновых иголок. И от пронзительной, воистину кладбищенской тишины.