Тира Видаль - Уполномочен завершить, или Полицейские будни

В волнении я вскочил с места и начал мерить шагами комнату, наталкиваясь на столы, столешницы, плиту. Несколько раз, я ронял на пол кухонную утварь, даже не замечая этого.

Максим бегал за мной по пятам, поднимая с пола ножи, вилки, ложки. Одна тарелка разбилась вдребезги, и мой помощник, с извинениями, про себя осыпая меня бранью, схватился за веник. Антонина Ивановна бойко отскочила к стене и взирала на это безобразие с полным недоумения лицом.

Приняв решение, я остановился на месте как вкопанный, и Макс налетел на меня сзади, не успев затормозить.

– Что происходит, Борис Петрович? – Растеряно вопрошал он – Поясните!

Оправдываться и объясняться я не стал, а бросив на лету:

– До встречи! – Схватил под локоть помощника и почти выбежал с ним во двор.

Когда мы отъехали от Шатловки километров пять, я посмотрел на приунывшего и все еще недоумевающего Макса, и хлопнул его по плечу.

– Не грусти. Когда мы сядем в поезд, я тебе все объясню.

– В поезд? – Глаза Макса выкатились из орбит. – Я совсем ничего не понимаю. Куда мы едем?

– Ну, вспомни сам, – начал я разжевывать ему ситуацию. – ты же утром сказал мне, что наша парочка из Назарово, что в двухстах километров от Красноярска. – Макс коротко кивнул.

– Вы подозреваете эту старуху? – Он развел руками. – Да как она могла такое провернуть? И зачем?

– Вот это мы и должны выяснить!

Когда мы заняли свое купе и выложили на стол нехитрую закуску, которую купили в придорожном ресторанчике, разговор продолжился

– Чем нам поможет ее прошлое? – Не отставал Макс. – Что еще вы хотите знать? Что хотите проверить? Это Назарово в тысячи километрах от «Ласточкиного гнезда», да и было это черт знает когда… Мать с придурковатым сыном…

– А так ли придурковат ее сын?– Ненароком заметил я. – Она говорила, что он метил в ученые…

– Матери всегда возносят сыновей на пьедестал! – Не согласился со мной помощник. – Это просто ее мечты, не более. Я мельком видел этого детину – дурак дураком.

– Почему ты так решил? – Я задал вопрос с нажимом, и слегка наклонился к собеседнику, чуть не опрокинув стакан с молоком.

– Нууу, – протянул Макс и начал перечислять – Молчун, каких поискать. Я ни разу не слышал его голоса. Взгляд из-под бровей, злой, недалекий. Во всей этой истории я бы отвел ему наименьшую роль…

– И это все? – Усмехнулся я, отодвигаясь от стола. – Если человек неразговорчив, ранее как раз считалось, что он, – я поднял указательный палец вверх стараясь обратить на свои слова особое внимание, – глубокий интеллигент и мыслитель, который не бросает слов на ветер.

– Согласен с вами, но не до той же степени.

– Ну как мы можем говорить о его интеллекте, если не задали ему ни одного вопроса, и даже, сделали вид, что не обратили на него внимания.

– Об этом я тоже хотел у вас спросить. – Начал кипятиться Максим. – Если вы подозреваете и его, почему не допросили?

– Фактов маловато. – Прищелкнул я пальцами. – Мне нечем его припереть к стенке.

– Ну что вас заставляет подозревать именно его… ну их… обоих?

– А больше некому! – Отрезал я.

Не мог же я начать говорить о предчувствии, о том, что наркоман-племяш посоветовал мне искать семейную парочку, об интуиции, которая завела двух городских полицейских в этот поезд, уносивших их в далекий северный Красноярск и его пригороды. Не мог я сказать и о своих сомнениях. Может я, старый дурак, напридумывал себе бог весть что, и мы только зря потратим время.

Макса мои доводы не впечатлили и он начал строить новые версии, спеша выложить мне свои догадки, которые я старался развенчать. Мой помощник кипятился, все время порывался вскочить и начать мерить крохотную «конуру» шагами. Я, в свою очередь, пытался его усадить на место, потому, что его мельтешение выводило меня из себя.

Так мы проговорили до глубокой ночи. А весь следующий день проспали до самого вечера. Поужинав, вновь углубились в материалы, которые захватили с собой, и теперь перепроверяли их еще раз, уже наверное в десятый.

Наконец, сделав несколько пометок в блокноте, я завалился на полку и постарался отрешиться от всей этой чертовщины.

Назарово встретило нас ярким утренним солнцем. Ясное небо и легкий морозец придали нам бодрости после нескольких суток монотонного перестука колес. Хотелось потянуться и размять кости. Людей на единственной станции вышло немного, и все как-то быстро разбежались по своим делам. Мы стояли перед одноэтажным желтым зданием с крышей, не то зеленого, не то синего цвета, покрытой тонким слоем первого снега.