Борис Антонов - Миллион долларов, или Особенности национальной свободы

Прошло уже почти два с половиной года, как сержант Отдельного орденов Красного Знамени и Октябрьской Революции Краснознаменного Кремлевского полка, Матвеев Валентин Борисович, демобилизовался, а точнее был комиссован. Признанным, после более чем полугодового лечения, военной врачебной комиссией, совершенно не годным, к прохождению дальнейшей службы. Выписка сержанта из военного госпиталя имени академика Николая Николаевича Бурденко, куда после автомобильной катастрофы, привезли переломанного Валентина, произошла через неделю, после демобилизации всех его друзей в запас. Оформление документов заняло еще пару дней, в течение которых, Валя бродил по арсеналу, прощаясь с ним навсегда. Все его стройные планы о дальнейшей службе в комитете государственной безопасности, так тщательно им продуманные, рухнули в то самое мгновение, когда он, схватив за ворот гимнастёрки, уснувшего за рулем Слепова, тряхнул его, пытаясь разбудить. После чего в памяти сержанта остался калейдоскоп, из коротких мгновений и кадров, состоящий из чередующихся в водовороте переворотов, асфальта, неба и разбивающихся стекл. Темнота, наступившая одновременно с потерей сознания, длившаяся по ощущениям Валентина несколько секунд, на самом деле растянулась почти на месяц, во время которого, врачи госпиталя боролись за жизнь сержанта, боясь делать какие- то либо прогнозы. Слепова, сломавшегося чуть меньше, врачи госпиталя, за что им огромное спасибо, выходили. И комиссовав, отправили домой еще в сентябре. Матвеев же, со слов докторов, родившейся в рубашке, провел в больничной койке, четыре долгих месяца, и еще два ушло на то, чтобы научиться заново, пользоваться собранным по кусочкам телом, учась заново ходить, сидеть, бегать, и даже чистить зубы. В госпиталь к Вале, почти каждый день, приходил, кто ни будь из полковых друзей, рассказывая ему новости, и желая скорейшего выздоровления. Эти визиты хоть и радовали Матвеева, но все равно не могли отвлечь его от одной единственной мысли. – «Что теперь, делать дальше, после армии»? Так долго и мучительно найденный в свое время, ответ на этот вопрос, теперь исчез, словно туман над речкой, про которую, вспоминая свою деревню, так осязаемо рассказывал Слепов, за сутки до аварии. О службе в комитете гос. безопасности, теперь мечтать не приходилось, и все время после того, как Валя пришел в сознание, и понял, что будет жить, он судорожно пытался придумать себе новое занятие.

В день увольнения в запас, все друзья, прежде чем, разъехаться по домам, навестили Матвеева. Наговорив ему теплых слов, и на желав, богатырского здоровья они, веселые и шумные, направились в ресторан, праздновать дембель. Задержавшийся Андрей Карасев, сунув Валентину под подушку, два конверта, подмигнул ему. – Все в целости и сохранности.

– Спасибо. – улыбнулся в ответ Валя.

– И вот еще. – достал Карасев из внутреннего кармана парадной формы еще два конверта. – Друг твой из пожарной роты, Сергей вроде. – протянул, теперь уже бывший писарь, один из конвертов. – Передал. А это. – протянул он второй конверт. – Ребята передали. Так сказать, на витамины. Всей ротой скинулись, даже офицеры поучаствовали.

Тронутый таким вниманием Валя, едва не расплакался. – Спасибо всем передай огромное, и пошумите хорошенько, за меня тоже. – сказал он Карасеву на прощание.

Когда Андрей убежал догонять друзей, Валентин, не заглядывая в конверты, убрал их в тумбочку, и посмотрев в окно, за которым на улице, уже несколько дней, шел снег, грустно подумал. – «Не так я собирался встретить эту зиму, ох, не так».

Со временем он успокоился, и вспоминая рассудительного и мудрого «Большого», решил. – «Будь что будет. Приеду домой осмотрюсь, а там разберемся. В любом случае на первое время деньги есть, с голоду не помру».

Приехав домой под самый Новый год, Валентин сразу же попал в круговерть предпраздничной суеты, что, несомненно, скрасило, горечь о рухнувших планах и одновременно отвлекло от мыслей, про будущее. Все окружавшие в те дни Валентина, родные, близкие, и друзья, были искренне рады его возвращению. Поэтому первые два месяца его, во всех отношениях, новой жизни, в новой стране, пролетели быстро и беззаботно. Заранее собрав все доллары в один конверт, Валя, опасаясь бездумно потратить их, в непрекращающихся пьянках, отдал конверт, на сохранение матери, строго настрого запретив ей, давать ему деньги, особенно пьяному. Оставшиеся рубли, не смотря на внушительную сумму Матвеев, как ни старался сэкономить, но все- таки истратил, за три месяца, свободной от забот жизни.