Бернард Задунайский - Время подлёта

Этого не может быть! В белых сполохах зарниц восстали из пепла старые здания Дворянского собрания и Городской Думы, давно снесённые советской властью. На Думской площади воскрес памятник премьеру Столыпину, подстреленному в Киеве тайным агентом царской охранки.

Что это?! Провал во времени? Чернобыльский мираж или радиоактивные грёзы умалишённого мутанта…

В самом начале шпионской карьеры Шерман схватил нешуточную дозу радиации, прохлаждаясь на палубе авианосца «Нимиц» в Аравийском море. Нештатная ситуация на борту. При аварийной посадке у штурмовика A-7E заклинило электроспуск шестиствольной пушки «Вулкан», и 4000 выстрелов в минуту изрешетили самолет-заправщик, который сгорел вместе с топливом и семью другими машинами.

Атомный реактор корабля повёл себя непредсказуемо, выбросив облако перегретого радиоактивного пара, облучившего всю палубную команду. Обожжённых авиатехников и пожарных поместили в закрытую спецлечебницу для умирающих. Всех, кто выжил в адском огне. А бедолагу Шермана забросили долечиваться в Эстонию. Вторым секретарём посольства!

Диагноз неутешительный – органическое расстройство личности и психоорганический синдром. Интенсивный курс лечения в военном госпитале только усугубил заболевание, вызвав регулярные зрительные галлюцинации. С годами запущенный синдром галлюциноза неуклонно прогрессировал. Природа явления не поддавалась изучению в рамках привычных теорий. Это невероятно странное чувство – ощущать себя путешественником во времени. Причём, регулярно в разные исторические эпохи.

Пару лет назад в Риме он угодил… в лапы головорезов из службы личной безопасности Муссолини (ОВРА). После допросов и пыток Шермана сослали на солнечные Элафитские острова в Адриатике. Да уж! Резидент брезгливо проглотил холодный комок, поднявшийся к горлу. Из наплывающего сумрака поднимались столбы горячего пара. Назад в прошлое…

Он перестал узнавать места и, кажется, был везде. Его колотило и трясло, как тогда на палубе «Нимица». Снова поплохело… За толстыми оконными стеклами мелькали кадры немого кино с революционными матросами и залпом «Авроры». Чубатые казаки оголили шашки.

С Софиевской медленно выдвигались плотные шеренги «синежупанных» петлюровцев, вооружённых английскими винтовками. Отчётливо звучали команды: «Ширше крок! Збiглим вогнём! По ворогам батькiвщны! Целься!» За пехотой следовала конница. Артиллеристы уже разворачивали орудия на Софиевской. Вдали гулко застучал революционный «Максим».

Во временном отрезке, куда угодил секретарь, место отеля «Украина» занимал небоскрёб Гинсбурга – 12-этажная высотка, построенная в начале XX века. С верхних этажей высочайшего здания Российской империи открывалась восхитительная панорама губернского Киева с золотыми куполами Софийского собора. Лепота!!!

За спиной кто-то учтиво покашливал: – Вашбродь, штабной «Вандерер» подан к чёрному ходу! Швидше! Петлюра зараз буде в Киеве!

Путешественник во времени резко обернулся. В дверях стоял усатый денщик с двумя чемоданами и баулом. Пожилой ординарец откровенно нервничал. Американец вспомнил дальнего родственника по линии деда, служившего при штабе Деникина. Где ж ты упокоился, бравый полковник?

Скорее всего, в Париже на Русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Могилка поросла травой.

Момент! Шерман вдруг явственно ощутил во лбу красную метку оптического прицела. По стене пробежал алый зайчик лазерного целеуказателя. Похоже, ликвидатор засел на крыше соседней высотки, а у главного входа дежурил чёрный фаэтон национальной спецслужбы. Над небоскрёбом Гинсбурга барражировал ударный библан ВВС Украинской Директории. Какого чёрта?!

В университете Майкл одним махом одолел «Белую гвардию» Булгакова, но ровным счётом ни черта не понял. Смута, трагедия русского офицерства. Мировой классик пережил в Киеве десяток переворотов, а всего их случилось 18! Долгих четыре года трясло и лихорадило «мать городов русских». Древняя столица беспрерывно переходила из рук в руки.

«Рекорд побил знаменитый бухгалтер, впоследствии служащий союза городов Симон Петлюра. Четыре раза он являлся в Киев, и четыре раза его выгоняли», – иронизировал великий Булгаков.

И кто здесь только не хозяйничал: немцы, французы, белополяки, Петлюра, гетман Скоропадский, белые, красные, мародёры…