Милена Стилл - Лабиринты судьбы. Cherchez lе homme, или Ищите мужчину

Охранник, сидевший в вестибюле, удивился, что она снова вернулась.

– Вот ведь, голова садовая, – сказала, смеясь, Лариса, – забыла в халате телефон. Пришлось вернуться, потому что в выходные без телефона никак.

– Да и не только в выходные, – охотно согласился охранник Юра. – Сейчас без телефона вообще никак. Не представляю, как мы раньше без них обходились.

Пройдя в ординаторскую, Лариса переоделась в халат и пошла через другую лестницу на третий этаж. В коридоре было оживлённо и шумно, потому что буфетчица развозила на тележке больничный ужин. Тяжёлые больные оставались в палатах и ужинали там, а ходячие шли в так называемую столовую, которая находилась не в отдельном помещении а в рекреации возле лестницы.

Француз заметил докторшу, но вида не показал, лишь незаметно кивнул. Взяв тарелку с едой и стакан с тёплым чаем, он направился в столовую и сел за стол. Лариса подошла к нему и поставила пакет с вещами на соседний стул.

– Скажете охраннику, что выйдете покурить, а я буду ждать вас во дворе больницы в беседке, – сказав это, Лариса быстро ушла, чтобы не привлекать к себе внимание окружающих.

Сидя в поблёкшей за лето деревянной беседке, Овчинниковой казалось, что все смотрят только на неё. От этого она чувствовала себя настолько неуютно, что достала телефон и набрала подругу. Агния тут же откликнулась.

– Ну наконец-то! – вместо приветствия произнесла Гуня. – Я уже сама собиралась тебе звонить. Слушай, давай завтра посидим у тебя за шампанским и перетрём наши женские дела.

– Я не против, – дрожащим от волнения голосом произнесла Лариса.

– Что с тобой, ты не заболела? – насторожилась подруга.

– Приезжай, я всё расскажу при встрече, – ответила Лариса и отключилась.

В это время из дверей больницы, которые выходили во внутренний двор, начали появляться больные и жадно закуривать.

– Ужин закончился, а Германа всё нет, – произнесла Овчинникова и рассмеялась над своими словами. Это немного ослабило её напряжение, и она смогла взять себя в руки.

Когда из дверей больницы показался человек в сером спортивном костюме и направился к беседке, Лариса не сразу узнала в нём своего протеже. Недорогой костюм как влитой сидел на прекрасно сложенном теле бывшего стриптизёра. Мужчина зашёл внутрь беседки и сел рядом.

– Возьмите, – сказал он и протянул Ларисе золотой браслет, который она нашла на месте преступления.

– Да вы что! – возмущённо воскликнула Овчинникова. – Это же всё, что у вас осталось на память о невесте. Светлая ей память.

– У меня больше ничего нет. А мне очень хочется вас чем-нибудь отблагодарить. Тем более, что вы уже не только потратились на меня, но и спасли дважды. А это ценится дороже золота.

– Куда вы сейчас? – спросила Лариса, держа на ладони красивую вещь.

– Если честно, я даже не знаю, где нахожусь, – неожиданно ответил потерпевший.

– Знаете что, я сейчас выйду отсюда первой и пойду к главному входу. А вы идите к забору, туда, где сетка. Отодвиньте её край и перелезьте наружу. Затем поверните направо и идите до стоящего невдалеке дома. Там во дворе стоят лавочки, садитесь и ждите меня.

– Откуда вы это знаете? – удивлённо спросил незнакомец.

– То, что знает мой Кнопик, приходится знать и мне, – рассмеявшись, ответила Лариса.

Больше оставаться в беседке было бессмысленно, поэтому Овчинникова встала и направилась к воротам больницы.

Сердце её бешено колотилось, как будто она только что украла невероятно ценную вещь и пыталась с ней скрыться.

Оставшись один, Француз впервые за последнее время ощутил свободу. Это несравнимое ни с чем чувство, когда ты будто бы поднимаешься над землёй и паришь в воздухе, забывая обо всем.

На крыльце больницы никого не осталось, Савин-Француз нехотя поднялся, прерывая сладостное ощущение вольготы, и направился к забору. Краем глаза он наблюдал за крыльцом, которое в данный момент было пустым.

Оказавшись по другую сторону больничной территории, его вдруг охватила паника. Не в силах сдерживать себя, он так рванул в сторону близстоящего дома, что у него сбилось дыхание, и закружилась голова. От этого в глазах потемнело, и Савин без сил опустился на ободранную грязную скамейку. К горлу подступила противная тошнота и, он, наклонившись вперёд, положил голову на руки, сложенные на коленях.

В таком положении его и застала Лариса, которая немного запыхалась, пока добиралась до этого места. Присев рядом, она осторожно тронула Француза за руку.