Вячеслав Белоусов - По следу Каина

– Порушено было много, без разбора и счёта.

– Но про Краснопольского я ещё не всё рассказал. Среди особо приближённых Митрофан слыл у патриарха Тихона лицом, можно сказать, исключительно доверенным, за несколько лет до начала Первой мировой войны Тихон делегировал его в Государственную думу депутатом, и тот пять лет достойно защищал интересы церкви от черносотенцев и других разных наскоков противников, за эти заслуги Митрофану была пожалована одна из самых почётных наград – орден Святого Александра Невского и только летом тысяча девятьсот шестнадцатого года он был назначен в наш город, получив через два года звание архиепископа.

– Фигура! – поджал губы Федонин. – Что и говорить. Генерал, если на воинское звание перевести.

– Берите выше. Владыка! Так у них именуют этих лиц.

– Маршал, что ли?

– Почти рядом.

– Значит, со своего плеча одарил его патриарх Тихон и орденом, и крестом тем бесценным. Завистников у него было, видать, множество. Любимчиков всегда поджидает лютый злодей с ножом за пазухой. Из века в век так было. И на крест его нашлись длинные руки. Кстати, куда орден-то задевался? В музее краеведческом не удалось побывать? Может, там что имеется?

– Там только революционные листовки и маузеры комиссаров.

– Что это ты так?

– Да кто же разрешит церковные реликвии там хранить? Тем более расстрелянного заговорщика?

– Да, да… Заговорились мы с тобой, – полез Федонин за портсигаром.

В дверь тихо постучались.

– Войдите! – гаркнул старший следователь, хмуро скосив глаза мимо меня. – Не иначе нечистая сила кого принесла. Совсем уже на ночь глядя.

В кабинет ввалился бодрый розовощёкий капитан уголовного розыска Донсков. Вид его был не только оптимистическим, но даже игривым. «Не знает ещё про убийство, – подумалось мне, – сейчас у него настроение нормализуется…»

– С кисточкой вам, дорогие начальнички! – с порога ухмыльнулся Донсков. – Не ждёте гостей?

– Смотря с какими вестями, – сощурился Федонин. – Если с плохими, сразу разворачивайся. У нас этого хватает.

– Это как сказать, – ещё шире улыбнулся тот. – Я вот с призраком давеча чуть не встретился. Вам, кстати, привет от Матрёны Никитичны.

– Это кто ж такая? – мы оба носы так и вытянули, за Донсковым всякое водилось, чего он не умел, так это шутить по-человечески.

– Вот и пришла в себя, голубонька, – запричитала Матрёна, всплеснув руками, – вот и открыла глазоньки. Слава тебе, Господи!

Старушка наклонилась над Семиножкиной, приподнявшей тяжёлые веки, чмокнула её в щёку, не удержавшись от радости, и побежала на кухню.

– Сейчас я тебя попою, покормлю. Сестричка наказывала, чтоб тебе первым делом водички. Сколь спать-то!

– Никитична, – пошевелила запёкшимися губами Серафима. – Что со мной?

– Да кто же знает, – бежала та уже назад с чайной чашкой в руках. – Доктор сказал, бывает такое, сестричку оставил за тобой присматривать, день минул, она ушла, умаявшись, народу перебывало, считай, весь подъезд, а ты всё не в себе. Дал Господь, очнулась, матушка.

– А что же? – подала слабый голос вдова, отпив из поданной чашки. – Спала, что ли?

– Спала, голубонька. Как не спать. Доктор обещал к обеду, а сейчас уже вечер на дворе.

– Доктор? А Аркадий Викентьевич отлучился?

– Да ты не помнишь ничего? – и соседка, присев у постели, принялась рассказывать вдове всё, что произошло с прошлого дня. – Тут у нас цельный консильюм топтался. Я же и скорую, и милицию! Перепугала ты всех, матушка.

– А милицию зачем?

– Как же! А ворюга! Собственными очами видела его, голубонька. Думала, убил он тебя. Нет. Лежишь без кровинки в лице. И не дышишь. А он с окна так и сиганул.

– Здесь же Аркадий оставался! – вырвалось у вдовы, округлившей глаза. – Господи! С ним что?

– Помнишь, матушка. Помнишь, голубонька. Ну вот, память и возвращается. Может, видела что?

– Да при чём я? С Аркадием Викентьевичем что?

– А его и не было уже. Я же тебе только что всё, как есть, поведала. Что с тобой?

– Аркадий Викентьевич возле меня беспокоился. А потом как провалилась. До сих пор голова раскалывается, – обхватила голову обеими руками Семиножкина, тяжело приподнялась и села на кровати. – Видения непонятные и шум в ушах.

– Вызвать «скорую»?

– Обойдусь.

– Звони в милицию, – подхватила со столика телефонный аппарат соседка и сунула ей. – Номерок мне оставили.

Она вытащила из кармана халата листочек, нацепила на нос очки, прочла громко: