Фридрих Незнанский - Золотой выстрел

Проводив ее недоуменным взглядом, Меркулов спросил:

– Чего это с ней? – но посмотрел при этом на Турецкого. Тот, естественно, пожал плечами, ухмыльнулся, тут же спрятав улыбку:

– Может, просто настроение хорошее… Опять же… бабье лето. Это так называется, Олег? Или, наоборот, бабья весна?

Левин лишь пожевал пухлыми губами и ничего не ответил. Меркулов окинул их подозрительным взглядом, наверняка подумал о чем-то приятном, потому что сказал:

– Ну ладно, пойдем попьем чайку-кофейку, – и поднялся из-за своего стола…

Разговор продолжился.

– Мне бы не хотелось, Олег Борисович, – говорил Меркулов, прихлебывая чай, – чтобы прокуратура выказывала при расследовании какие-либо политические пристрастия. Я говорю это для того, чтобы вы знали: питерские товарищи за убийством господина Вараввы видят определенную политическую акцию. А суть ее заключается в следующем. После раскола в стане демократов, о чем нам упорно талдычили весь прошлый год практически все без исключения средства массовой информации, один из их бывших лидеров, Андрей Болдин, как вы тоже помните, опираясь на своих петербургских соратников по Демократической партии, создал новую партию, названную ими «Солидарность трудящихся». И костяк ее составили, так надо понимать, истинные современные трудящиеся, то есть ряд крупных бизнесменов, финансистов, промышленников. Дмитрий Варавва был одним из них. Опять-таки по сведениям из Питера, он активно поддерживал партийную кассу. Вам, Олег, вероятно, придется встретиться с Болдиным в процессе расследования. И вот тут мне будет очень уместно передать вам слова нашего генерального, который не далее как вчера был вызван в Кремль, к нашему президенту, где имел с ним весьма продолжительную беседу. О чем там у них шла речь, могу только догадываться. Генеральный же задачу сформулировал так: убийство Дмитрия Вараввы рассматривается первым лицом в государстве как акция политическая. Как дерзкий вызов криминальных структур Питера, сросшихся с нечестными госчиновниками, всей демократической общественности города. И это обстоятельство особенно тревожно, ибо произошло, что называется, накануне губернаторских выборов… Еще из сказанного ясно, что президент, вопреки уверениям прокоммунистически настроенным некоторым СМИ, вовсе не благоволит к нынешнему питерскому губернатору Алексееву. И более того, их подспудные неприязненные отношения родились много раньше, еще во времена предыдущего губернатора Саблина. С которым наш новый, кстати, работал долго и, в общем, довольно успешно.

– Извини, Костя, – вмешался Турецкий, полагая, что разговор за чайным столом разрешает и некоторые неофициальные вольности, – а тебе Славка не звонил?

– В смысле? – не понял или сделал вид, что не понял вопроса, Меркулов.

– В том, что он с Витей долго беседовал. С Гоголевым. Мы позже встретились, проводили Витьку на вокзале. Так вот, там имеются некоторые чрезвычайно любопытные детали.

– Мы обсудим их. Позже, – сказал Меркулов. И Турецкий понял, что он уже в курсе. – Так вот, Олег Борисович, расклад сил в Питере на сегодняшний день примерно такой. С одной стороны, как я уже заметил, партия «Солидарность трудящихся», а с другой – чиновно-криминальный альянс. Настойчиво всем нам вдалбливается мысль о старых приятельских связях губернатора Алексеева и министра МВД Панкратова… Ты это имел в виду, Саня?

– Да, – кивнул Турецкий.

– Это не факт. Но со счетов сбрасывать нельзя… Теперь что касается самого убийства. Ты ведь, Саня, уже обсуждал этот вопрос с друзьями, да?

– О киллере?

– Вот именно. Ты знаешь, я предпочитаю не лезть в оперативные дела. Пусть ими занимаются настоящие профессионалы. Вроде того же Вячеслава или твоего Гоголева. Их соображения, насколько я смог их извлечь из Вячеслава…

– А что, он уже не вязал? – улыбнулся Турецкий. – Странно, вообще-то, когда мы расставались, он был как стеклышко. Матовое такое…

– Все правильно, я так и понял. Но раз ты сам при сем присутствовал, тебе и карты в руки. Посвяти коллегу в соображения своих приятелей.

– Слушаюсь, товарищ начальник. Так вот, Олег, у питерцев сложилось убеждение, что это заказное убийство совершил известный тебе Александр Солоник. Ни больше ни меньше.

– Но это же бред! – фыркнул Левин.

– Многие так считают. Но, увы, далеко не все. Как раз Питер – исключение из общепринятых убеждений. Тебе хоть из телевизора детали известны?

– Нет, я просто как факт, не больше.