Игорь Сотников - Гиперпанк Безза… Книга вторая

И из Алекса в момент выветрились все его сомнения и неуверенности, и он, почувствовав в этих стенах себя одним общим с заложенной в это учреждение идеей – упорядочивать этот мир, расставляя в нём всё на свои места, сразу как-то успокоился и перестал волноваться.

А вот Валькирия в отличие от него, казалось, что и не имела в себе ничего из того, что могло её смутить и поставить в ней её базовые принципы под сомнение. Она была сама уверенность и порядок. Хотя всё же что-то такое и проскальзывает в ней. И как только они вступили под своды их бюро, то она вдруг останавливается, поворачивается к Алексу, здесь делается ею фиксированная пауза, после которой она и говорит Алексу о том, что прежнее ею обозначенное на выполнение поставленных задач время уже не актуально в связи с новыми выявленными фактами, и в общем, будем действовать по ситуации. После чего она поворачивается в сторону вперёд и начинает движение по внутренним помещением бюро.

Где буквально сразу, как только ими был преодолён гостеприёмный вестибюль, в котором размещается отдел пропуска и регистрации в первую очередь сотрудников этого учреждения, а уж только затем, как подлежащее к немедленному исполнению и безусловный фактор того, что мир не только не без добрых людей, а в нём ещё и ещё есть место для другой своей специфики существования личностей, как правило, преступного порядка и уклада жизни, поступивших сюда, кто произвольно или непредумышленно, кто самолично или при других отягощающих обстоятельствах своего поведения, а если, в общем, то всему свой срок и от судьбы не уйдёшь, они натыкаются на такое же гостеприимное выражение лица и обоснования себя здесь и в себе человека, кому до всего есть дело, и он ни у кого не спрашивает на то разрешения так за себя считать, когда он только имеет что спросить у вас.

И пока этот беспокойный весь в себе и из себя так это и прёт человек, с упором глазеющий на любого встречного, не задался к вам требовательным вопросом, на который вы ответить обязаны, то просто необходимо его обозначить, чтобы объяснить этот его нарратив такого его все дозволенного поведения. Где он считает себя в праве во все дырки лезть и с каждого спрашивать, где он сейчас был, что делал и как там вообще у него дела продвигаются, плюс он достаточно самонадеянно считает себя в праве указывать всем тут людям, что им дальше делать, а они, что удивительно, его слушают и с ним считаются, хоть часто и не с большой радостью в лицах, чертыхаясь по чём свет на того, кто всё это придумал и какого хрена опять для меня.

Так вот, этим дотошным до всего человеком, как видно по его униформе, то один сотрудников бюро, был, как уже не трудно догадаться в его в связке с Валькирией, только что зашедшей в это просторное помещение, где этот придирчивый человек, также нужно за ним заметить, себе места не находил, – он вышел из-за своего рабочего стола, в чём-то похожего на диспетчерскую в аэропорте, где его ограждал огромный пульт с разнообразными табло и необъяснимым для постороннего человека функционалом, и сейчас бороздил собой просторы это обширного, с этажной пристройкой помещения для оперативных сотрудников, чьи рабочие столы с без всякого порядка были расставлены там и тут, – и со всполошенным видом, как будто его сейчас что-то крайне занимает и расстраивает с досадой во всём лице и ногах, коряво ковыляющих, был тот самый диспетчерский работник, в чьём ведении и под контролем на ближайшие 12 часов находится вся оперативная жизнь отдела бюро, а именно нудный Силуан, как его за его дотошный характер тут все прозвали.

Кто от неизвестности и нервного ожидания звонка от Валькирии, так резко оборвавшей с ним связь и разговор, что не решить, что на неё напали или она находится в смертельной опасности, никто не мог и не был в праве, изгрыз все свои ногти, исщипал все свои ляжки, когда он переставал грызть ногти и засовывал свои руки в карманы брюк, чтобы они его оставили в покое, а они всё равно не оставляют, принявшись там щипаться, а вот его усы были ещё на месте, что говорило о том, что он ещё не дошёл до последней степени своей раздосадованности, схватившись за зажигалку, чтобы её зажечь и в своём нервном раздражении подпалить свои усы.

И вот на него-то, зайдя в этот оперативный пункт работы бюро, и наткнулись Валькирия и Алекс. И как наткнулись?! А очень для всех сторон этой встречи неожиданно и не в самый неподготовленный момент, хотя каждая из сторон ожидала и по-своему готовилась к этой встрече. Где нудный Силуан приготовился обрушить на голову Валькирии фигуральный гром и молнии в виде целой назидательной и само собой нудной речи о регламенте их службы, где категорически неприемлемо и непозволительно оставлять в неведении диспетчерскую службу, и нужно быть всегда на связи. И если тебя запрашивают диспетчер, то ты обязан ответить, а иначе никак.