Игорь Сотников - Гиперпанк Безза… Книга вторая

И вот как только это мгновение, потребовавшееся Валькирии на передышку, в момент проходит, то на неё тут же всё сразу и наваливается. – В схему этого плана должна была вписаться именно я. – С нервным трепетом выразила в себе догадку Валькирия. – Мои личностные характеристики как раз соответствовали всему тому, что тут было задумано. И выходит, что выбор руководства на меня пал не случайно, когда меня сюда послали. Всё это было согласовано с теми, кто всё это дело с побегом задумал и затем провернул.

– Нам нужен такой человек, кто всё дело завалит. – Валькирии в одно мгновение представился не просматриваемый нисколько в темноте помещения для допросов, через стену стоящего сигаретного дыма, сидящий за столом, освещённым только одной настольной лампой, человек самой мутной наружности и качества своего вероломного исполнения, обращающегося с таким пожеланием к как же так и как он мог, к её прямому начальнику, Аидычу. Кто вызывал у неё столько чувств безграничного уважения и стремления быть на него похожей, конечно, в профессиональном плане, а он вон как с ней.

– Есть у меня на примете такой человек. – Не потратив ни секунды на раздумье, уже наметил для себя Аидыч такого востребованного для постановочных целей человека, а если точней, то Аидыч всегда держал этого человека у себя на уме.

– И кто он? – задаётся вопросом тот мутный человек, сидящий напротив Аидыча, стряхивая пепел сигареты прямо на пол.

– Не он, а она. – Поправляет мутного типа Аидыч.

– Вот как. – Искренне удивлён мутный тип. – Это даже мне становится интересным. – Добавляет мутный тип.

– Это наша Валькирия. – С мягким проговариванием имени, говорит Аидыч, кладя перед мутным типом фотографию Валькирии. И теперь у возбуждённой Валькирии, всё это увидевшей своими глазами, есть два требовательных вопроса к Аидычу:

– Почему именно она и откуда такой загадочный подтекст в его озвучивании её имени? – Ну и, конечно, ещё один вопрос. – Зачем он так со мной?

А так как ответы на эти вопросы заданы Валькирией только самой себе, то она может только догадываться, что ответит ей Аидыч на то, что она сама только тут надумала думать и представлять то, чего быть может никогда и не было.

– Ты, Валькирия, слишком уж сгущаешь краски. И если я мельком упоминал тебя в разговоре, то уж точно не в том контексте значений, которые ты себе тут вообразила, а только чисто по делу. – Тут же на всё представленное Валькирией подошло возражение от Аидыча, вдруг повернувшегося к ней из-за своего места за столом. Но Валькирия только делает вид, что ему поверила. Тогда как она догадывается, что Аидыч всё это ей говорит для того, чтобы мутный тип, присутствующий здесь же, за столом, был введён Аидычем в заблуждение. А так-то она отлично видит, как искрит взгляд Аидыча хитрой уловкой. Что может только одно означать – он её совсем не зря на первом плане своей памяти держит.

Что, конечно, захватывающее полностью ощущение себя восторженной и счастливой, но Валькирия, как уже о ней говорилось, всегда держит себя в руках объективности. И если есть такая вероятность, что Аидыч пошёл на поводу мутного типа и этим был обусловлен её выбор в состав этой группы, то тогда…тогда она…– Я вам покажу, что стоит меня недооценивать! – с долей психованности, то есть душевного возбуждения, вот так про себя выразилась и настроилась Валькирия. И тут же, что же за игры разума, чуть не оступилась, наткнувшись на другую версию, идущую в противовес этой версии осмысления чьей-то хитрости ума и манипуляции сознанием людей через этого цифровое обозначение этого помещения.

– А может они как раз и добивались того, чтобы я так за них подумала?! – Валькирия прямо осела от такой своей догадки о том, насколько вероломен и хитроумен тот мутный тип, большой любитель не только курить сигареты и пакостить пеплом, а он испытывает особенное удовольствие оттого, когда ему удаётся сбить с толку вот таких как она людей.

– Нет уж. У вас ничего из задуманного не выйдет. И вам не сбить меня с толку. – И опять Валькирия с нервным напором и раздражением на того манипулятора её сознанием, мутного типа, послала его подальше. Правда, при этом в себе чувствуя, что тому удалось вывести её из равновесия.

А, между тем, все стоят и смотрят на Станислава Лома, и ждут от него разумных пояснений этой новой для всех тут задержки. Или может они ещё не пришли до места назначения? А просто Станислав Лом решил таким образом преподать урок Валькирии, как бы задав ей новую загадку. – Вот раз вы такая умная, то тогда может, раскроете для всех здесь людей, зачем я именно у этих дверей остановился. – И всех, по всей видимости, начинает озадачивать собой.