Наталья Барабаш: Остров сирен

– За что? Чем он здесь занимался? – быстро, с журналистским интересом спросила Машка, и я попыталась ее остудить:

– Может, нам лучше об этом не знать?

– Да я сама не все знаю, – сказала Эля. – У него здесь было два дела. Одно – с торговцами в Неаполе. Они поставляли одежду итальянских брендов в Россию.

– Из Неаполя? Небось одежда вся левая, а торгует ею мафия? Я читала, здесь это любимый бизнес мафиози.

Эля сморщилась:

– Яков просто помогал партнеру проводить платежи. Через посредническую фирму. Ну, все так делают. А потом деньги пропали. Русские говорят, что деньги за товар перевели. Итальянцы говорят, что не получили. А глава компании-посредника не отвечает.

– Да-а. Хреново. За такое могут и…

– Маша! – дернула я подругу.

Но Эля продолжила с застывшим лицом:

– Я как раз должна была с ним в Неаполь ехать, платежки смотреть. Но если там появится полиция… Нет, Якову это не понравится. И тем ребятам тоже.

А второе дело странное. Я ничего не поняла. Полгода назад его партнер – который с Неаполем ведет дела – попросил поискать тут в Позитано какой-то старый архив. С рисунками чьими-то, что ли. Каким-то важным письмом. Не знаю. И Яков сюда несколько раз прилетал, с кем-то встречался. А недели две назад такой взбудораженный пришел:

– Все, говорит, будет Красовскому к юбилею сюрприз.

Потом занервничал, говорит: хотят слишком большой аванс.

И мы сюда полетели.

– А кто этот Красовский? – спросила Машка.

– Яков вам про него говорил. Такой, почти олигарх. Очень богатый. У него здесь вилла, сорок восемь миллионов евро стоит. И через неделю этому Игорю будет пятьдесят лет. Он целый остров для банкета снимает. Там такая программа! Яков ему еще полгода назад помогал талантливых танцоров из Мариинки выискивать.

– Он у тебя еще и шоумен? – спросила Машка.

– Просто у него везде знакомые.

– Нашел? – спросила Машка.

– Архив?

– Нет, танцорок?

– Нашел. У них сейчас здесь репетиции идут.

– Эля, извини, но ты просто дура. Пошел твой Яков к Красовскому. Порепетировал с певичками и танцорками. И с ними заночевал. А ты здесь развела сопли!

– Вы не понимаете. Он бы так не сделал! И обязательно позвонил!

Мы с Машкой переглянулись. Бывают же на свете блаженные идиотки.

– Короче, – сказала Машка. – Если твой ненаглядный к вечеру не объявится, давай отсюда сваливай. Покупай билет и улетай в Москву. Пусть с Яковом его недо-супруга разбирается. Не нравится мне история про пропавшие деньги.

– Что ты ей советуешь! – вмешалась я. – А вдруг Якова и правда… того… Она сбежит, то, что она тут жила, все равно узнают. И решат, что она виновата. Я бы дала Якову шанс до завтрашнего утра. Не придет – деваться некуда. Надо заявлять в полицию.

– Слушай, Эля, а паспорт Якова на месте? Ты проверила? Или он его с собой носил? – перебила меня Машка.

– Не знаю. По-моему, с собой. И мой тоже. Сейчас посмотрю…

Эля открыла шкаф с допотопным сейфом, набрала несколько цифр…

Нехорошее предчувствие шелохнулось у меня в районе желудка. Этот орган всегда точно предсказывал приближение трындеца.

…Вообще-то мы попали в эту поездку случайно. Машкина газета готовила рекламную полосу про турагентства. И заказчики остались так довольны Машкиными пиар-статьями, что предложили отдых в Амальфи за полцены. На двоих.

Когда у Машки появляется что-нибудь на двоих, она не раздумывает, где взять пару. На мужиков ни ей, ни мне надеяться тут не приходится. 35 лет – возраст в России критический. Особенно для умных и красивых. Ровесники еще не развелись и только готовятся к новому броску на подросшую молодую смену. Мужики постарше наелись общения с эмансипированными женами и теперь ищут тех, кто будет смотреть им в рот (а на самом деле – в кошелек) – девчонок, что годятся им в дочери, а то и во внучки.

Правда, мы не теряем надежды. Поэтому я пребываю в пассивном поиске – жду, когда умный обаятельный незнакомец свалится на меня откуда-нибудь из космоса. Больше ему взяться неоткуда.

А термоядерная Машка находится в активном перебирании вариантов. Последний вариант только что был торжественно забанен прямо по физиономии: у него обнаружилась не только жена, но и еще одна любовница.

При полной разнице подходов результат был один.

– Итальянцы! – закатывала глаза Машка. – Вот наша надежда! Они последние сексуально активные европейцы. И женятся поздно. То есть прикинь: есть шанс встретить неокольцованного 40-летнего половозрелого мужчину. И попытаться отбить его у итальянской мамочки! Самое главное, Ленка! Их даже не испугает наш ум! Они не говорят по-русски, мы – по-итальянски. Полная гармония! А что, я знаю примеры!