Мария Элизабет Штрауб - В ловушке

Он натянул джинсы и черный пуловер, спустился на кухню и приготовил себе кофе. Иногда в выходные он приносил Шарлотте по утрам чай в постель, но сегодня лучше от этого воздержаться. Вчера они поздно легли, и ей надо выспаться перед предстоящим тяжелым разговором. И вообще, ему не хотелось входить в ее спальню.

Он просмотрел заголовки в газете «Гамбургер Абендблатт», вытащил чистые тарелки, бокалы и все прочее из посудомоечной машины и вынес стеклянную тару — пять винных бутылок и одну, выпитую до последней капли, из-под джина (ее он обнаружил на полке за банкой кофе). Несгораемая металлическая дверь между задним тамбуром дома и гаражом скрипела и тяжело открывалась, уже несколько месяцев он собирался смазать петли на всех окнах и дверях, но теперь уже никогда больше не сделает этого. Он вынул из машины компакт-диски с записями Гернхардта; если Шарлотта отправится за покупками, он перепишет их для Юлии.

Он как раз клал диски на столик красного дерева, когда она спустилась вниз по лестнице, босая, в махровом халате.

— Ты куда-нибудь собрался?

— Привет! Нет. С чего ты решила?

— У тебя такой вид. Хм, новый пуловер?

Он увидел его неделю назад, когда заглянул на Юнгфернштиг, в знакомый магазин, хотя, вообще-то, намеревался купить лишь пару маек. Мягкая черная шерсть напомнила ему пуловер Юлии, в котором она пришла в гимназию в первый день. Не долго думая, он купил его, несмотря на немыслимую цену — почти пятьсот евро.

— Разве ты его до сих пор не видела?

Она покачала головой и пощупала рукав.

— Кашемир?

— Да. Как тебе спалось? — Ее прикосновение было ему неприятно.

Она зашлепала следом за ним на кухню, рухнула на стул, качнулась пару раз и зевнула.

— Маловато. Будь так любезен, завари мне чаю. Как тебе удается выглядеть таким бодрым? — Ее лицо опухло, волосы торчали в разные стороны.

— Я уже пробежал свою дистанцию, — ответил он и включил электрический чайник.

— Ну, ты железный… после такой ночи… Я просто не понимаю… Лично я чувствую себя так, будто меня переехал автобус. — Она вытащила из нагрудного кармана пижамы бумажный носовой платок, и теперь терзала его, расправляла, отыскивая неиспользованное место, и наконец сунула в него нос.

Йон содрогнулся от отвращения, отвел взгляд в сторону и поставил перед ней чашку.

— Ты пойдешь за покупками?

Она опять затолкала промокший насквозь комочек в нагрудный карман.

— Попозже. После обеда мне обязательно нужно съездить на работу и разобраться с некоторыми бумагами. Может, у тебя найдется время и ты меня отвезешь? Кстати, симпатичный пуловер.

Сейчас она определенно улыбалась, но он на нее не смотрел.

— Лучше прогуляйся пешочком, — посоветовал он, — погода сегодня хорошая. Немножко размяться тебе полезно.

Вода закипела. Он заварил чай.

— Ну, знаешь ли, я и так целую неделю вкалываю на работе, — возразила она, — и хочу в выходные отдохнуть. Размяться я смогу и попозже — займусь спортом.

Йон в изумлении уставился на нее. Шарлотта и спорт?

— Сегодня утром ты выглядишь очень аппетитно, — заявила она. — Пока мы с тобой окончательно не забыли, как это делается… Я имею в виду, как мы с тобой того…

Когда до него дошел смысл ее слов, ему стало просто нехорошо. Впрочем, он давно ждал, что она заговорит об этом рано или поздно. Но в таком стиле она никогда еще не выражалась. Он подошел с чайником к столу и налил ей чаю.

— Мне нужно срочно поработать за письменным столом, — пробормотал он. В последний раз они занимались любовью где-то в январе, во всяком случае, задолго до дня его рождения. До появления Юлии.

— Для этого у тебя еще впереди целый день, — отмахнулась она. — И завтрашний тоже. Прежде ты никогда так много не торчал за столом.

Он вернулся к мойке, открыл нижнюю дверцу, вытащил мешок с мусором из гнезда и завязал верх.

— Честно говоря, мне сейчас не хочется, — пробормотал он.

— Ну конечно. Иного я от тебя и не ожидала. — Она протянула руку к сахарнице. — Скажи, пожалуйста, теперь так будет продолжаться и дальше?

— Ты о чем?

— Сам прекрасно знаешь, — буркнула она. — Впрочем, к твоей… воздержанности я уже привыкла. Но ледяная холодность в последние месяцы — что-то новенькое. Что случилось?

Молча, крепко стиснув в руке мешок, он наблюдал, как она кладет в чашку три ложечки сахара. Как неряшливо размешивает, как чай выплескивается через край. Как она зацепила ногой стул, подтянула его поближе к себе и водрузила на него ноги. Когда-то он, любовно подтрунивая над ней, называл их «садовые жерди». Целовал каждый пальчик по отдельности. Tempora mutantur. [8] Времена меняются (лат.).