Владимир Евменов - Охота на вепря

– Понятно. Мне, значит, сообщать об этом не надо. Ладно, я с ним потом поговорю. Так, всем построиться в три шеренги на расстоянии вытянутых рук! Раз-два! – громко скомандовал воспитатель.

Лешка с Мишкой с облегчением выдохнули. «Кажется, пока еще есть время. Может, Игорек отыщется до обеда», – с надеждой подумали они, совершенно не подозревая, где оказался их товарищ.

Дрожа всем телом, Игорек намертво вцепился руками в ствол дерева. Прижавшись лицом к шершавой коре, мальчишка сидел на толстом суку в кроне высокой раскидистой сосны, при этом все еще крепко сжимая в руке свое импровизированное копье. Вся нижняя часть ствола сосны была сильно повреждена. Дерево было изгрызено со всех сторон чьими-то крепкими и острыми зубами, местами превратившими древесину буквально в труху. На двух небольших участках ствола оставшиеся островки сосновой коры уродливыми лохмотьями свисали вниз, почти касаясь поверхности земли.

Злобно оскалив крупные кривые зубы, с обильной пеной вокруг пасти, издавая громкие злобные гортанные хрипы, вокруг дерева ходило огромное животное. Это был неправдоподобно большой кабан-секач, обросший жесткой шерстью практически черного цвета. Из его широко разинутой пасти угрожающе торчали два больших и длинных желтоватых клыка, как бивни у слона. Правый клык почему-то был короче, чем левый, но именно этот обломок выглядел особо устрашающе.

Вепрь опустил голову, и изо рта у него тонкой струйкой потекла слюна. Она скользила вниз по грубому шерстяному покрову и капала на землю. Животное застыло в оцепенении и не двигалось.

И вдруг вепрь потерял интерес к ребенку, затаившемуся на дереве. Кабан неожиданно резко развернулся и кинулся куда-то в сторону. Секач с каждой секундой несся все быстрее и быстрее и в конце концов, набрав максимальную скорость, с огромной силой врезался головой в первое же дерево, оказавшееся на его пути. От столкновения огромного животного с мощным стволом послышался жуткий треск. Сидя на самом верху сосны, Игорь даже не смог сразу понять, дерево ли треснуло или поломались кабаньи кости. Вепрь был оглушен столь сильным ударом. Он неподвижно лежал на боку и тяжело дышал, издавая громкие протяжные стоны. Теперь уже оба его клыка были обломаны примерно на одном уровне.

Время шло, а животное продолжало лежать и хрипеть, не предпринимая никаких попыток подняться. В надежде, что кабан разбился насмерть, Игорек начал потихоньку спускаться вниз.

Однако едва его ноги коснулись земли как секач пришел в себя. Он резко вскочил и повернул голову в сторону ребенка. Игорек в испуге застыл на месте. Не в силах даже пошевелиться, он лишь с тихим ужасом глядел на огромного лесного монстра. Маленькие, безумные, налитые лютой злобой черные глазки, не мигая, в упор смотрели на мальчика. Мгновение спустя животное с дикой яростью кинулось в сторону паренька.

Кабан вновь несся вперед, расстояние между лесным вепрем и ребенком стремительно сокращалось. Еще секунда, и случится непоправимое… Не ведая, что делает, мальчик инстинктивно выставил перед собой импровизированное копье и в последний момент резко уклонился в сторону, чтобы избежать столкновения с животным.

Этот маневр спас ему жизнь. Ржавое стальное лезвие вошло вепрю точно в левый глаз. Палка, не выдержав удара, переломилась около самой верхушки, ровно в том самом месте, где к ней крепился штык-нож. При этом Игорьку сказочно повезло – кабан задел его лишь по касательной. Однако и этого оказалось достаточно, чтобы мальчика отшвырнуло в сторону на несколько метров, прямо в заросли мелкого кустарника. Это было большой удачей, поскольку ветки значительно смягчили падение и лишь разодрали рубашку и расцарапали спину.

Кабану повезло значительно меньше. Точнее, ему не повезло вовсе. С торчащим из левой глазницы штык-ножом он по инерции промчался еще несколько метров и со всего размаху врезался в очередное дерево. Лезвие мгновенно прошло через всю глазницу и глубоко вонзилось животному в мозг. Вепрь упал на бок и завизжал, его тело начали сотрясать мощные судороги. Он метался из стороны в сторону, катался по земле, хаотично выбрасывая в разные стороны конечности, широко раскрывал пасть, словно пытаясь укусить невидимого врага, хрипел, пронзительно визжал, изрыгал фонтаны пены и слюны. Но не прошло и минуты, как по огромному телу прокатилась заключительная волна судорог, секач издал протяжный стон и неподвижно замер на правом боку. Агония перешла в заключительную стадию.