Татьяна Гармаш-Роффе - Уйти нельзя остаться

Поединок взглядов.

Лера вышла из него победителем, Дима первым отвел взгляд, но победа не радовала.

– Хорошо, – примирительно произнесла она. – Нет смысла читать тебе мораль, согласна. Сколько лет твоей жене?

– Тридцать восемь.

– Я надеюсь, она не учительница!!! – хлестко произнесла Лера.

– Блин! Лера, это запрещенный прием!

Она помолчала.

– Дим, прости… У меня просто шок случился…. Объясни только, зачем вы это сделали?

– Если помнишь, – вздохнул Дима, – она поклялась, что аттестаты мы не получим. А они всем нужны были, сама знаешь. Ну вот, Инга придумала, что если сделать такие фотографии, где она… э-э-э… достаточно раздетая… то мы сможем держать ее в узде. Собирались пригрозить ей: мол, чуть только двойку влепит кому, мы эти фото разбросаем по школе.

– А Юра, конечно, поддержал?

– Поддержал… Он все инициативы Инги поддерживал. Никто в классе, кто не входил в нашу Компашку, даже не подозревал, до какой степени она на него влияла! Блистал-то на уроках всегда Юра, Инга помалкивала, да и образованности ей не хватило бы тягаться с другими. Но она его, да и всех нас словно гипнотизировала. Такой серый кардинал, идеолог при короле-солнце Юрке… Ну и мы, ясное дело, тоже согласились. Тогда идея нам казалась гениальной и страшно крутой.

– И как же вы ее осуществили?

– Дело у Юрки на хазе происходило, родители его тогда уехали в очередной вояж по заграницам… А училка… А Анна Ивановна не знала. Хотела встретиться с его родителями, чтоб нажаловаться, ясный пень… Юра ей и сказал: мол, приходите, они вас ждут. Но ждали ее на самом деле мы… – Дима склонил повинную голову, и Лера заметила, что макушка его начала уже лысеть.

– И как же вы заставили ее на это пойти? Силой?

– Не совсем… Так, подержали немного за руки, когда она вырывалась, и пригрозили ей…

Он вздохнул.

– Ну, Дима, ну? Договаривай!

– Групповым изнасилованием…

Лера подавила в себе восклицания. Какой теперь в них толк…

– И в главной роли у нас выступал Зинка Шапкин.

– Как?! Он же с вами не дружил! Он же постоянно состязался с вами на уроках! Того же обществоведения, между прочим!

– Сам не понимаю. Как-то его вовлекла Инга, она же мастерица лисьи песенки петь… Как бы то ни было, он оказался в главной роли в тот день. И он… – помнишь, он исчез из выпускного, десятого класса?

– Да…

– Так вот, Зинке дали три года колонии.

– За что?!

– За изнасилование учительницы…

– Погоди… Ничего не понимаю! Ты только что сказал, что вы учительницу раздели . И то частично , ты сказал! А теперь говоришь, что Зина сидел за изнасилование ?!

– Лер, я тебе это рассказываю для того, чтобы понять, откуда эти смерти и кому они нужны… Кто-то мстит нам? Или кто-то хочет избавиться от нас, свидетелей?

– А я тебя спрашиваю: что именно вы сделали с Анной Ивановной?!

Дима тщетно смотрел в окно, словно надеялся, что вопрос Леры сам собой растает в воздухе.

Но он не растаял. Лера с самым решительным видом ждала от него ответа, что подтверждало сверкание ее глаз.

– Ну… – сдался Дима, – ну, в общем, Зинка ее… Даже не знаю, какое слово-то есть приличное? В общем, он ее раздел… Под диктовку Стрелка и Инги… И… как бы так сказать… немного полапал… За всякие места…

Лера только молча сглотнула. Ее одноклассники – да, очень эрудированные, да, пижоны, да, снобы даже, – но вроде бы такие, по большому счету, наивные в своем выпендреже… Они могли так обойтись с женщиной – пусть ненавистной училкой, но ТАК???

Ей захотелось немедленно уйти из этой квартиры, от этого человека, почти забытого ею, чтобы снова забыть его и все то, что он рассказал!!!

Она рванулась к двери.

– Лера… – Дима схватил ее за руку, угадав ее желание покинуть его дом. – Не осуждай меня… Мне нужно понять… Все эти смерти… Лер, ты догадываешься, кто это? Кто убивает нас?!

Дима ведь на очереди , вспомнила она, несколько смягчившись.

– Нет. Только в одном уверена: это связано с происшествием в школе. Теперь ты рассказал, с каким именно.

– Может быть, это Анна Ивановна нам мстит?

– Дим… Скажи мне: ты действительно сожалеешь о том, что вы тогда совершили? Я хочу знать, ты сейчас просто испугался или ты по-настоящему жалеешь, слышишь! Или тебе всего лишь обидно, что ты был пешкой при Юре? Только имей в виду: если ты снова ответишь, что я не имею права читать тебе мораль, то я немедленно поворачиваюсь и ухожу. И разгребай свои проблемы сам!

– Ты стала настоящей иностранкой, Лера! Так у нас не разговаривают в России!