Татьяна Гармаш-Роффе - Уйти нельзя остаться

– Ну, смотрите сами.

Софья Филипповна поправила очки и устремила глаза в листок. Алексей был уверен, что она просто старалась выиграть время, чтобы придумать, как выкрутиться. Он ждал, великодушно предоставляя бывшей директорше эту возможность.

– Ах да… – заговорила она. – Я ее пропустила, наверное, потому, что она уже не работала с этим классом… Почти.

Честность не позволяла ей солгать, хотя со всей очевидностью ей очень этого хотелось. Алексей решил помолчать: хороший способ дать проговориться собеседнику.

И впрямь, помучившись в тишине, Софья Филипповна добавила:

– Она уволилась из нашей школы, Юрин класс до аттестата не довела…

– Не довела? – Алексею срочно потребовалось уточнение, и он поднажал: – А сколько времени она проработала с этим классом?

– Не помню точно…

– Ну, скажите примерно!

– А почему вы расспрашиваете о ней?!

– Я же вам сказал: хочу расспросить учителей о Юре!

– Ну, по правде говоря, она проработала чуть больше, чем до середины выпускного класса…

Эврика! Предчувствие не обмануло детектива! Не зря он мучает бедную директоршу! Зиновий был исключен как раз примерно в то же время! Совпадение?! Посмотрим, посмотрим…

Он изготовил ручку.

– Этого достаточно, чтобы она помнила Стрелкова, я полагаю, – покладисто улыбнулся он. – Диктуйте.

– Анна Ивановна Деревянко… – неохотно произнесла директор. – Но я вам настоятельно не советую к ней ходить! Она не любила Юру и ничего хорошего вам не скажет! А вам ведь хорошее нужно, так?

Кис согласно кивнул.

– Ну вот, а Анна Ивановна… Она у нас парторгом школы была. На особом положении, если вы понимаете, о чем я. Ее ученики боялись и не любили. Да и учителя тоже, по правде сказать.

– С Юрой у них вышел какой-то конфликт?

– Да нет, ничего особенного. Юра у нас большой шутник был. А она шуток не понимала. Такие бывают, знаете, люди – без чувства юмора… Которые всех меряют одной линейкой и очень любят про мораль рассуждать.

– Прекрасно знаю такую породу, – кивнул детектив.

– А Юра ее не боялся. Дерзил, посмеивался на уроках… Ну и еще там вокруг него сложилась группа приятелей, так называемая Компашка, – и они тоже.

– А вам это нравилось, не так ли? – хитро посмотрел на нее Кис.

– Не без того, – усмехнулась Софья Филипповна, и ее щеки порозовели, – пожалуй, от удовольствия. – Помните, у Маяковского: «Которые тут временные? Слазь! Кончилось ваше время!» Так вот, Юра давал ей недвусмысленно понять, что ее время заканчивается. Время парторга .

– Сильно она вас доставала? – догадался Алексей.

– У нас с ней шла тихая война, если хотите. Она пыталась под знаменем партийных лозунгов укрепить свое влияние в школе, подорвать мой авторитет… В общем, тянула одеяло на себя. Как вы понимаете, я допустить этого не могла! Но бороться с ней было непросто. Парторг, одно слово.

Юра, выходит, меньше всего заботясь об интересах директора, лил меж тем воду на ее мельницу…

– И в конечном итоге вам удалось ее уволить? Вам подвернулся повод… И вы им воспользовались! Да, Софья Филипповна?

– Вовсе не так! Она сама ушла. По собственному желанию!

– Как же она решилась на подобное? Выпускной класс – ответственный класс! Бросить учеников посреди года? Тем более такой морально ответственный человек, как парторг? – с несколько ироничной улыбкой поинтересовался Кис.

– Не помню, – заявила Софья Филипповна.

– А все-таки странно, что посреди года… – попробовал надавить детектив.

И был не прав, потому что Софья Филипповна немедленно отпарировала с суровостью в голосе:

– Вы о Юре пришли расспрашивать? Или вы меня обманули? Вы хотите о нем плохое найти? Вы из его оппозиции?

«О, какие грамотные у нас старики пошли», – порадовался Кис и поспешил ретироваться, заверив директора в лучших намерениях по отношению к любимчику и баловню всей школы Юре Стрелкову.

Все равно он узнал достаточно.

…Лера не захотела никуда ни лететь, ни ехать, ни идти – жалко было терять время! Она бы вообще предпочла не выходить из квартиры, чтобы быть рядом с Данилой, чтобы не упустить ни одной драгоценной минуты их общения, их близости. Особенно теперь, когда напряжение ушло и она вновь ощутила ту радостную свободу и полноту чувств, которой так пленилась в Тунисе…

Однако в обсуждение их планов вмешался телефонный звонок: друзья звали Данилу «с подругой» на дачу, на закрытие дачного сезона. И тут Лера не устояла: соблазн оказаться на подмосковной даче был слишком велик.