Наталья Александрова - Колокольчики династии Минь

После ухода Павла Ирина поймала себя на том, что улыбается. Просто так, от хорошего настроения. Да, давно у нее не было так легко на душе. А всего лишь пришел симпатичный веселый человек, поболтал, выпил чаю. Кажется, впервые за семь лет замужества с души у нее свалился мельничный жернов.

«Все будет хорошо, – сказала она себе, – настанет еще у нас с Димкой своя, хорошая новая жизнь. Не может быть, чтобы не настала. Во всяком случае, я сделаю все, чтобы забыть эти семь лет. Забыть как страшный сон».

Но буквально через полчаса она поняла, что забыть это будет трудновато. Потому что в дверях клиники возник не кто иной, как ее муж Вадим Глухарев собственной персоной.

Ирина подняла глаза и обмерла. Однако взяла себя в руки – что он может ей здесь сделать? Если начнет орать и ругаться, охранник живо его выставит. Правда, Леопольдыч такие вещи не приветствует, так что она может лишиться работы, но ведь она и так собиралась уехать домой, к Димке.

– Что тебе нужно? – вполголоса спросила она. – Зачем пришел? Зубы, что ли, заболели?

– Здравствуй, Ира… – пробубнил Вадим, отводя глаза, – я вот тут пришел поговорить…

Ирина подавила порыв тут же послать бывшего подальше. Он ведь не уйдет, устроит скандал, а ей это ни к чему. Вот для чего он приперся, что ему от нее нужно?

Хватило одного искоса брошенного взгляда, чтобы понять, что дела у ее бывшего не блестящи.

Откровенно говоря, выглядел Вадим ужасно – мятые брюки, волосы давно не стрижены, глаза с красными прожилками. Правда, выбрит чисто, но Ирина сразу поняла, что сделал он это только сегодня, чтобы произвести впечатление. И рубашку свежую надел, только неглаженую, воротник весь в заломах. Ясное дело, кто ему теперь рубашки гладить будет. Однако на то, чтобы ботинки почистить, его не хватило.

Ирина осторожно потянула носом воздух. Так и есть, пахнет мятной резинкой. По этим припухшим глазам в красных прожилках и так все ясно: Вадим здорово пьет. Никакая резинка запах застарелого перегара не заглушит.

Снова Ирина с трудом подавила порыв крикнуть ему, что разговаривать им не о чем и чтобы катился отсюда ко всем чертям.

– Неудачное ты выбрал время для разговоров, – глубоко вдохнув, сказала она, – я на работе нахожусь, лясы точить некогда. Мне работу потерять нельзя.

Глаза его сверкнули, он хотел было рявкнуть на нее грубо, как раньше, чтобы знала свое место, но опомнился и сжал зубы так, что заходили желваки. Ирина же с удивлением поняла, что нисколько его не боится. И не потому, что здесь, в клинике, ее защитят в случае чего, а потому что глядела теперь на бывшего мужа совершенно другими глазами. Жалкий, мерзкий тип. Разумеется, он может быть опасен, но теперь она сумеет за себя постоять.

Из своего закутка выглянул охранник и посмотрел на Вадима с подозрением. И то сказать, охранник у них хоть и Леопольдыча родственник, а все же дело свое знает, иного Леопольдыч бы не потерпел.

– Ира, все в порядке? – спросил охранник вроде бы спокойно. – Клиент в претензии?

– Нет, просто человек дверью ошибся, – сказала Ирина, – ему рядом нужно, в магазин сантехники.

– Ты когда работу заканчиваешь? – Вадим наконец понял, что пора ему уходить, иначе охранник займется своей непосредственной работой и выставит его за дверь.

– В девять с минутами, – одними губами ответила Ирина.

– Я подожду, – он развернулся и вышел.

Целый час до окончания работы Ирина гадала, чего же бывшему от нее нужно. Вспомнив, какими словами крыл он ее на суде, ее передернуло. И вот теперь пришел вроде бы с мирными намерениями, во всяком случае, хочет таким казаться.

Надевая пальто, она подавила желание попросить, чтобы Анна Степановна подвезла ее до дома. Анна жила от бабы Шуры через два квартала и не раз звала мать к себе. Но бабка была упряма, как сто ослов, к тому же ей было бы скучно одной в трехкомнатных хоромах, поэтому и держалась она за свою коммуналку.

Однако Ирина решила, что не следует прятаться от бывшего, нужно выяснить, что же ему нужно.

Вадим догадался все же не маячить у двери клиники, стоял чуть в сторонке.

– Так что же? – спросила Ирина, подходя. – В чем дело? Вроде бы суд еще не скоро.

– Я тут подумал… – он взял ее под руку и потянул в переулок, – нужно поговорить по-хорошему, все обсудить…

Ирина остановилась, заметив, что в переулке горит один-единственный фонарь на перекрестке, а дальше и вовсе темно.

– Куда ты меня ведешь?

Мелькнула мысль, что бывший хочет ее убить. Затолкать в машину и увезти куда-то в область, а там выбросить в овраг. Но нет, ему нужно, чтобы она мучилась и страдала, жила в нищете, билась как рыба об лед, растя сына, хотя нет, о сыне он и вовсе не думал.