Альбина Нурисламова - Пропавшие в раю

Ирина пришла в себя гораздо быстрее, чем он надеялся, и сразу же возобновила попытки остановить его. На этот раз она не стала тратить время на атаку, а попыталась вывернуть руль и остановить машину. Алексей яростно сопротивлялся. Занятые борьбой, они не заметили, что «Опель» несется к краю неглубокого оврага с довольно крутым склоном. Почувствовав, что автомобиль проваливается куда-то в пустоту, Алексей хрипло закричал. Ирина тоже завопила, и дальше уже ни он, ни она ничего не понимали и не осознавали. Машина, подпрыгивая и сотрясаясь, летела на дно оврага. В овраге росло несколько развесистых деревьев, и «Опель», уже никем не управляемый, боком вписался в одно из них на полном ходу и безжизненно замер.

Алексей очнулся почти сразу после остановки автомобиля. Голова раскалывалась, при каждом движении отзываясь новой волной боли. Откуда-то доносился тихий жалобный стон. Маруся? Он приоткрыл глаза, поморгал, разгоняя противную серую пелену. Накатила тошнота, и он судорожно сглотнул тягучую вязкую слюну. Повел глазами вправо и увидел Ирину.

Ее швырнуло грудью на приборную панель, и теперь она лежала неподвижно, как сломанная игрушка, под странным углом вывернув голову. Высокая прическа растрепалась, и волосы свесились на лицо, закрыв его, как шторой. Ирина была усыпана осколками: машина въехала в дерево боком, удар пришелся на ее сторону. Окно разбилось, и в проеме, как коричневые корявые руки, торчали ветки. Лобовое стекло тоже треснуло, но выдержало.

Алексей попытался пошевелиться. С облегчением обнаружил, что руки и ноги двигаются, разлепил непослушные губы и позвал жену. Сначала шепотом, потом громче. Маруся молчала. Руки слушались плохо, и отстегнуть ремень удалось не с первой попытки. Выпутавшись, он медленно обернулся. Голова была как будто стеклянная: казалось, может разбиться при любом резком движении. Маруся сидела, тоже накрепко пристегнутая ремнем, свесив голову на грудь. Он потянулся всем корпусом, протянул руку и осторожно коснулся ее.

– Марусь! – позвал еще раз.

В этот момент случилось сразу две вещи. Снова раздался стон – и Алексей понял, что Маруся жива. Не успел как следует оценить этот факт и обрадоваться, как его цепко схватили за протянутую к жене руку. Ирина!

Шустовская метнулась вперед так резво, что это казалось нереальным. Только что лежала безжизненной куклой и вдруг за долю секунды выпрямилась, развернулась к нему и вцепилась в предплечье. Алексей тихо охнул и уставился на нее. Красивое лицо Ирины было разбито, исцарапано и залито кровью. Она с ненавистью смотрела на него правым глазом. Из левого торчала острая обломанная ветка. Но, видимо, никакие важные органы задеты не были, потому что действовала она так же решительно, как и прежде.

– Что, хороша? – усмехнулась Ирина, и лицо ее перекосилось. Палка в глазу шевелилась в такт словам. Алексея снова замутило. – Ничего, мелочи. Заживет.

При этих словах у него в мозгу вспыхнуло: выходит, мы еще не пересекли границу? Но в какую сторону теперь двигаться? Где она, эта черта, за которой не действует сила Камня?

– Тебе… не больно? – сам не зная зачем, спросил Алексей. Было так странно сидеть и разговаривать с ней после всей этой борьбы, криков, аварии.

– Я же говорила тебе: нет боли. Нет смерти. – Ирина слегка ослабила хватку, осознав, что он не пытается вырваться и вообще ничего не предпринимает. – У тебя ничего не вышло! – голос ее был ликующим и вдруг стал звучать очень странно. Как будто в речевом аппарате что-то сломалось, и теперь Ирина разговаривала не своим, а каким-то деревянным голосом с эхом и призвуками, словно хором говорили сразу несколько человек. По спине Алексея побежали мурашки. – Тебе нас не одолеть!

– Нас? О чем это ты? – спросил он.

– А вот твоя женушка, похоже, откинула копыта! – Шустовская не ответила на вопрос. Она наклонилась вперед и грубо отбросила его руку, оттолкнув Алексея к окну. Потянулась к Марусе. Очевидно, Ирина хотела приподнять ей голову, проверить, мертва ли она. Но в тот момент, когда ладонь ее оказалась в районе заднего сиденья, что-то произошло. Раздался тихий звук, похожий на слабый треск статического электричества, и Шустовская взвыла, быстро отдернув руку.

Алексей уставился на ее кисть. Кончики пальцев были словно обуглившиеся, почерневшие, а сами пальцы стали коричневыми, скрюченными, покрылись уродливой сеткой трещин. Ирина перестала кричать и только глухо стонала, баюкая свою руку. Очевидно, ей все же было больно. Алексей не стал спрашивать, что случилось. Он и без того догадался. Ему больше не нужно искать границу: она проходила совсем рядом. В нескольких сантиметрах. Маруся оказалась за ее пределом, но пока еще была жива. Изранена – возможно. Все в том же состоянии – скорее всего. Но жива! Ирина сама говорила, что она может прожить за пределами Каменного Клыка какое-то время.