Карл Вебер - Тайна двух медальонов

Объятия Лупинуса утратили свое обаяние. Он спал с ней, дабы сохранить видимость семейных отношений. Его это устраивало, ее — нет. Она присмотрелась к молодым людям своего круга и выбрала Мориса Лёкеля: двадцать пять лет, репортер из Парижа, привлекательная внешность. В общем, в ее вкусе.

Ирэна не страдала раздвоением души: Лупинус удовлетворял ее материальные потребности, Морис ублажал телесные. Это ее устраивало. Возможно, не всегда с Лёкелем, но всегда с Лупинусом.

Она велела таксисту не останавливаться возле дома. Вышла у ближайшего перекрестка и вернулась назад. В рабочем кабинете Лупинуса горел свет. Она бесшумно открыла парадную дверь и проскользнула в свою комнату. Переодевшись в домашний халат, осторожно прокралась наверх по лестнице. Толстая ковровая дорожка заглушала шаги. За дверью кабинета слышались голоса.

— Не понимаю, в чем здесь проблема! — воскликнул мужчина с сильным иностранным акцентом.

— Невозможно поверить тому, — подхватил другой мужской голос, — чтобы у супруги нельзя было забрать назад свой же подарок. Повод всегда можно найти!

— Я все испробовал, господа. Действительно, все, однако… — Это вступил в разговор Лупинус. Его голос звучал очень тихо. Время от времени раздавался чей-то смех.

Бинц приложила ухо к двери.

— Мы знаем, что обстоятельства складываются не в вашу пользу, дорогой доктор. Ведь речь идет не только о деньгах, в которых вы, похоже, нуждаетесь. Но и… о нашем молчании. Не так ли?

Послышался шум отодвигаемого стула.

— Это шантаж? — возвысил голос Лупинус.

В ответ скрипучий голос монотонно пронудил:

— Шантаж — это неблаговидные действия субъекта или субъектов с целью незаконного обогащения себя или третьих лиц путем противоправного принуждения кого-либо силой или угрозой с ощутимым для него уроном что-либо сделать, терпеть или разгласить, вследствие чего причиняется ущерб имуществу принуждаемого или какого-нибудь другого лица. Параграф черт знает какой, но верно до запятой. И совершенно очевидно, — в голосе мужчины появились задушевные нотки, — что мы не стремимся к обогащению и не причиняем вашему имуществу ущерба. Платим больше, чем того стоит медальон. Вам это хорошо известно.

— Медальон — память о моей первой жене. Я уже не раз говорил об этом.

— Сущая правда. Потому-то мы и поинтересовались прошлым Ютты Лупинус, авантюристки…

— Не касайтесь памяти покойной!

— Верно, она ведь умерла четыре года назад. Летом тысяча девятьсот шестьдесят первого. А когда вы развелись?

— Еще в сорок восьмом, с тех пор я ее ни разу не видел.

— Все это не в вашу пользу, господин доктор. Конечно, если станет известно, что во время войны Ютта Лупинус была агентом гестапо.

— В конце концов, я же с ней разошелся.

— Вы? Ваша жена подала на развод. Но это дела не меняет. В любом случае история довольно неприглядная и порочит вашу репутацию. Если она получит огласку, у вас нет шансов оправдаться. Одних в ней возмутит то, что вы жили с такой особой, скажем прямо — военной преступницей; другие — и сегодня их гораздо больше — осудят вас за то, что вы оттолкнули от себя жену из-за ее темного прошлого, ввергли в нищету, обрекли на смерть…

— Милостивый государь, я бы вас попросил! Это же злонамеренная клевета!

— Ну и что? Вы можете избежать этого скандала. Поэтому мы здесь, к тому же — в седьмой раз. Но сейчас наше терпение лопнуло! Разумеется, нам известно до мельчайших подробностей прошлое не только вашей первой жены, но и ваше собственное. Врач-гинеколог, признанный специалист, можно сказать, любимец женщин. Авторитет в самых высоких кругах общества… Мы же играем с открытыми картами, Лупинус. Мы получаем медальон, вы — немалые деньги. Мы бесследно исчезаем, вы продолжаете спать спокойно и жить в достатке. Итак, решайтесь!

За дверью послышался шум отодвигаемых стульев, паркетный пол заскрипел. Ирэна поняла, что кто-то подошел к письменному столу.

— Может быть, вас устроит другой вариант? — услышала она голос Лупинуса. — Дело в том, что после Ютты остались два медальона. Оба я подарил Эрике, моей нынешней жене, но один из них она отдала моему сыну Фолькеру. Он учится в Париже. Вы, наверное, знаете его адрес? Возможно, он вам продаст свой…

За дверью рассмеялись. Затем мужчины приглушили голоса. Ирэна Бинц прижала ухо к двери плотнее, но больше ничего не разобрала. Она смогла уловить лишь обрывок фразы: «…доктор Кайльбэр, абонентный ящик четыреста…»