Владимир Маркин - Убийства, теракты, катастрофы. По следам кровавых преступлений

На следующий день, 26 мая, в своих квартирах в городе Серове несколькими ударами молотком в голову были убиты еще две одинокие пенсионерки — Груздева 89 лет и Еманова 68 лет. В квартире Груздевой, месяца не дожившей до своего юбилея, убийца поживилась пятью тысячами рублей. Здесь она тоже пыталась устроить пожар с помощью утюга, оставленного включенным на деревянном комоде, и опять не выгорело. В доме у Емановой, уже четырнадцатой по счету жертвы и четвертой за два дня в Серове, денег не нашлось.

Разумеется, убийства в Широкой Речке и в Серове сразу стали расследоваться районными и городскими органами угрозыска и следствия. Были предприняты все полагающиеся в таких случаях усилия. Но что могли обнаружить оперативники? Выяснили, что по домам ходила женщина, представлялась пожарным инспектором, легко входила в доверие. Составили словесный портрет, нашли даже отпечатки пальцев и образцы почерка на записках. Сравнили с уже разосланными ориентировками из Красноуфимска, где такие же материалы уже были собраны.

Почерк серийной убийцы из Серова совпал с почерком убийцы в Широкой Речке, а до того — в Красноуфимске. Но все равно требовалось дополнительно проверять и еще раз перепроверять. А вдруг хотя бы в одном из случаев местный преступник имитирует почерк уже разыскиваемого серийного убийцы? Такие случаи тоже бывали в практике следствия.

Розыск серийной убийцы и без того уже давно вышел на уровень области и за ее пределы. С учетом этого с объединением уголовных дел на областном уровне не стали спешить, дали дольше отработать местным коллегам. Вполне возможно, в этой формальной задержке был интерес, чтобы дело попозже попало на федеральный контроль. Что греха таить, наверняка надеялись раскрыть дело сами до привлечения пристального внимания большого начальства.

Гастроли убийцы в других городах области лишний раз подкрепили версию о заезжей преступнице. Огромные усилия были брошены на поиск мигрантов женского пола, похожих по облику, почерку, узорам на отпечатках пальцев.

Между тем кровавая домохозяйка-оборотень спокойно вернулась домой и опять, что называется, «залегла на дно» на полтора года. Только выпивать стала еще больше, регулярно уходя в тихие запои, приносящие беспокойство только семье. Участковый по-прежнему не обращал внимания на домохозяйку, воспитывающую малолетнюю дочь, но не имеющую ни прописки, ни паспорта, живущую под другой фамилией. Хотя за три года поисков мог бы просто обойти каждую квартиру на участке.

Из-за этого невнимания вся огромная машина следствия, даже нарастившая обороты после убийственных гастролей в Широкой Речке и в Серове, продолжила работать фактически вхолостую. К сожалению, руководство областных правоохранителей не обеспечило таких оперативно-разыскных мероприятий в самом городе, которые действительно исключили бы на 99,9 процента версию о местном, а не приезжем преступнике.

Шел декабрь 2005-го. Дело к Новому году, а мысли у преступницы все те же примитивные — где бы взять денег, чтобы развлечься. В долг давно уже никто из знакомых не дает, не верят. Гражданский муж денег дает ровно на текущие расходы — знает, что иначе потратит на выпивку. В неблагополучных семьях бывает чаще наоборот, но тут как раз другой случай, когда семья несчастна по-особому. Опять же, похоже, что охота за старушками была для домохозяйки-оборотня своего рода садистским развлечением. Так что мотив для очередного нападения давно созрел, только страх мешал.

Осмотр места происшествия в квартире Миковой С. Я.

После серии убийств на выезде — в Широкой Речке и в Серове — прошло полтора года. В самом Красноуфимске было тихо уже третий год — с мая 2003-го, когда были убиты пенсионерки Братухина и Никифорова. Убийца все эти годы опасалась выслеживать новых жертв, как раньше, представляясь сотрудником жилконторы или пожарной инспекции.

Даже просто выспрашивать что-то об одиноких пенсионерках было рискованно. Разве что общее увлечение вязанием могло стать поводом к знакомству молодой женщины 34 лет с 80-летней пенсионеркой Миковой. Это совпадение житейских интересов стало роковым для старушки в ее последний день жизни 8 декабря.