Евгения Михайлова - Встреча в час волка [сборник]

— Берите, милочка. Другого не будет. Станет по-настоящему плохо, понадобится.

Да, есть врачи, которым кажется: они знают, что такое по-настоящему плохо. Виктор стал хуже относиться к коллегам, когда вошел в жизнь Лины. Безразличное, казенное отношение к ней вызывало у него ярость, желание броситься на защиту. Идти в атаку против этой равнодушной стены.

Он нашел старую книжку одной грузинской журналистки. Женщина писала о себе в такой же отчаянной, как у Лины, ситуации. Грузинка была очень волевой. Она совсем отказалась от медицинской помощи. Или «помощи». После того как ее в безнадежном состоянии просто выбросили умирать, она стала искать свою систему. Кто знает, что помогло ей. Но она считает, что улучшение началось с программы еды. Такое правило она открыла. Или получился результат у победного самообмана? Но журналистка сначала заставляла себя есть так: каждый день непременно получать четыре вкуса: сладкий, горький, кислый, соленый. Вскоре эти четыре вкуса стали для нее необходимыми. Кто теперь разберет, отчего на самом деле произошло исцеление? Оно просто произошло.

И Виктор включил четыре вкуса в рацион Лины. Не повредит, как сказала коллега Лариса.

Между тем закончился его запас морфина. Виктор взял историю болезни Лины и пошел к директору института Нине Петровне Егоровой. Личность это была любопытная. Она появилась из «ниоткуда» после того, как почему-то уволили прежнего директора, серьезного онколога. Ее прошлый опыт старательно скрывался. Но у недоброй славы длинные ножки. И вскоре все узнали, что у нынешнего директора научно-практикующего серьезного медицинского института интимная связь с чиновником Минздрава. Плод этой любви и есть звание кандидата медицинских наук. До этого звания Егорова работала заведующей отдела питания санатория для руководства Минздрава. Медицинское образование, конечно, есть, но в онкологии она разбирается слабо.

— Добрый день, Нина Петровна, — сказал Виктор, внимательно взглянув на лицо шефини. Всем уже известно, что во второй половине дня характер руководительницы меняется. Веселеет. Люди тут профессиональные: допинг ни с чем не перепутаешь.

— Привет, Витя, — оживленно ответила Нина Петровна. — Что-то срочное? Ты же просто так никогда не зайдешь.

По поводу «просто так». Еще одно приятное открытие коллектива: мадам Егорова проявляется как нимфоманка. Вот почему у них в штате возникают странные медбратья одного типа, которые явно стали ими случайно. Но все парни рослые, видные, в ведомости расписываются за неплохую зарплату.

— Да, и сейчас не просто так. Нина Петровна, я решил провести курс терапии своей больной Лине Родиной. Выписана домой месяц назад. Вот ее карта.

— Ты смеешься? — Нина Петровна лишь бегло взглянула. — С какой стати? У нас очередь из людей, которым еще может помочь операция.

— Не нужно меня просвещать, пожалуйста. Я пришел с просьбой. Речь не идет о том, чтобы ее опять госпитализировать. Я проведу этот курс амбулаторно. Вот список лекарств, прошу разрешить их получение на складе.

— Как я могу? Это уже не наше дело. Пусть идет к своему терапевту. Нам своим больным лекарств не хватает.

— Мы должны найти выход, Нина Петровна, — решительно сказал Виктор. — Не собираюсь вдаваться в подробности. Я так давно и так неплохо работаю, что не могу тратить время на ненужные объяснения. Или отказывайте, и я пошел думать сам. Но у меня предложение: я зайду за ответом через час.

Он хорошо рассчитал. Через час ситуация потеплела. Нина Петровна была в еще более приветливом расположении духа. Виктор молча подошел к ее столу, на котором стояла большая чашка кофе с сильным запахом коньяка, и посмотрел на нее пристальным, серьезным взглядом. Такой взгляд женщина вправе трактовать, как ей это приятнее. Нина Петровна так и сделала. Она смотрела на Виктора томно и расстегнула верхнюю пуговицу блузки. Потом картинно и жеманно достала бланки рецептов и поставила свою печать и подпись.

— Впишешь, что тебе надо.

Виктор взял рецепты и положил руку на полное плечо Егоровой. Она встала и потянулась к нему.

— А не расскажешь, что за такая у тебя надобность лечить безнадежную больную? Да еще на дому? Я заметила, как ты здесь с ней носился. Неужели так бывает? Слышала я, что есть онкологи, которые чуть ли не некрофилы. Могут влюбиться в такую больную.

Виктор сжал ее плечо так, что она застонала от боли и желания. В голову не пришло, что он просто снял свою ярость. Не душить же ее.