Евгения Михайлова - Встреча в час волка [сборник]

— Значит, я правильно тебя понял. Ты сходишь с ума из-за моей поездки в Симферополь. Да, я в курсе. Дело мое продал твой отец, деньги у тебя.

— Так… Мой умный отец тебе и про Костика сказал или ты его видел? — Она это выпалила и по его взгляду поняла, что Михаил не говорил с ее отцом, не был у него, не знал о Косте. Ну что же. Узнал.

— Значит, ты отправила сына. Твое право. Извини, мне некогда. Выздоравливай. Когда в следующий раз тебе захочется вызвать кого-то к смертному одру, вспомни, что я на эту удочку уже попадался. Не стоит повторять. Да и не моя это уже проблема.

Марина почти с ужасом смотрела, как он спокойно идет к выходу. Как неотвратимо, осознанно и явно навсегда уходит из ее жизни. И она только и сумела спросить у его прямой спины:

— Ты видел Веронику?

Михаил повернулся.

— Да, я встретил ее случайно. И теперь сделаю все, чтобы она стала моей женой. Моя жизнь без нее не имела и не имеет смысла.

Он почти бежал из клиники сразу в аэропорт. Он забыл, что не спал давно, что не помнит, когда ел. Он сказал Марине то, чем полны его мысли. Все неважно, только успеть. Он почему-то страшно боялся опоздать. Вероника одна, свободна. Может уехать. Все она сейчас может. Ее ничего не держит. И эти ее слова про вредную привычку жить…

Вероника то ли спала, то ли нет, когда в дверь позвонили. Она посмотрела на часы: три часа ночи. Ей никто не мог позвонить в дверь в такое время. Ей и по телефону почти никто не звонит. Она не шевельнулась. Было так страшно. К чему-то же она вспомнила сегодня тот день своей казни так отчетливо. А недавно встретила Александра. Он был, как всегда, пьян, но на нее смотрел прямо, с откровенной ненавистью. Он считает, что Вероника сломала его жизнь. А тогда Веронике рассказали, будто Александру сообщили, что его вызвали на расправу с Вероникой ее парня, с которым она тайно встречалась. Будто он мстил за измену. Наверное, так сказали и Виктору. Он с тех пор даже ни разу не позвонил. Вероника смотрела в темноту и думала, что пришла очередь Александра с ней разбираться. Он стал практически невменяемым, его люди обходят десятой дорогой. Марину избивал до полусмерти: и беременной, и после рождения ребенка. Дверь стали трясти, позвякивал обычный крючок, на который она закрывалась изнутри.

И Вероника успокоилась. Пусть ворвется. Она устала сегодня бояться. Она вообще устала ждать беды. Пусть что-то окончательное произойдет.

И дверь открыли. И мужские громкие шаги проложили путь к ее кровати. И схватили ее сильные мужские руки. А она не успела даже зажечь ночник. А налетчик был такой странный, что не мог сказать ни слова. Только прижимал ее к своему лицу. И лицо его было мокрым от слез.

— Михаил, — рассмотрела его наконец Ника. — У тебя что-то случилось?

— Случилось, — сказал он. — Такая беда случилась: я без тебя дышать не могу. Я без тебя ничего не вижу, не слышу. Я без тебя не понимаю, зачем я вообще нужен на свете. Пока ты тут одна, в этой ужасной темноте.

— Пусти, — тихо проговорила Вероника. — Я оденусь. Я же совсем голая. А не открывала, потому что думала: меня пришли убивать. Почему ты не позвонил?

— Потому что идиот. Даже в голову не пришло тратить на это минуты. И ты могла не ответить, могла не позвать, не пустить. Вот поэтому. Не одевайся, пожалуйста. Я больше до тебя не дотронусь. Дай мне просто насытить мои голодные глаза. Они всю жизнь тебя искали.

Михаил выполнил свое обещание. Когда они оформили брак и приехали вместе в Торонто, то оставались на самом деле женихом и невестой. Так они решили: Вероника станет его настоящей женой, когда сама поймет, что ей это так же необходимо, как ему. Когда преодолеет все, что ей мешает, когда желание победит страх перед возможными страданиями. Когда вина перед Анатолием уйдет в прошлое.

Вот поэтому их внешне спокойная, счастливая совместная жизнь на самом деле была очень трудной. Вероника на ночь его целовала. Она просто прикрывала дверь своей спальни. Он видел, что она перед сном по своей привычке все снимает, живет, обнаженная, как богиня, которая защищена облаками. И он целовал ее на ночь нежно, почти по-отечески, и радостно шел работать или читать. И думать о том, существует ли большая пытка на свете, чем добропорядочные занятия для мужчины, когда за стенкой живет, дышит, нежится в постели такое чудо.

Михаил пытался отвлекаться. Он оставлял на ночь самую тяжелую работу. Он заказывал по телефону любимые блюда. Он пил больше, чем позволял себе когда бы то ни было. И не пьянел. И есть, как назло, не хотелось. И работа не шла. И он всякий раз удивлялся, что вынес очередную ночь и дожил до утра.