Екатерина Островская - Исповедь без прощения

Леонид Сергеевич замолчал, вскинул руки и хлопнул себя по лбу, догадавшись:

– Так на кладбище, наверное, ваши люди записали все происходящее на видео, а потом проверили каждого из друзей Копатько…

– Да, мы работали. Проверяли не каждого, разумеется, – согласился следователь, – но нетрезвая девушка в мини-юбке обратила на себя внимание. А когда выяснилось, что она еще и соседка Копатько по поселку… А почему вы позволяли вашей сожительнице Рюминой так себя вести? Допустили ее связь с убитым?

– Так я говорю, что она неуправляемая и меня шантажировала. Алиса обещала пойти к моей бывшей жене и рассказать и про домик, и про гонорары в конвертах… И как от нее отделаться – не убивать же? Я так влип…

– Расскажите, что произошло между вами и господином Копатько в его доме тридцать первого декабря в районе шестнадцати часов.

Кульков тяжело вздохнул, но начал говорить:

– Я был у Алисы… То есть находился в принадлежащем мне доме. Мы договорились, что Влад зайдет ко мне сам. Я все еще надеялся решить вопрос по поводу денег, чтобы он вернул хотя бы часть, не пятьсот тысяч, а четыреста или даже триста. Но его долго не было, я устал ждать. Пьяная Алиса спала, а я смотрел в окно со второго этажа и вдруг увидел девушку, которая выскочила из дома Копатько и побежала к озеру. Тут я решил сам пойти к Владу. Застал его одного и уже изрядно пьяным. Попытался начать разговор, он начал меня оскорблять. Сказал, что не должен мне ничего, но пообещал, что отдаст какую-то сумму, если я грохну Алису, которая его достала своими приставаниями… Я возмутился, сказал, что он не в своем уме, и тогда Копатько бросился на меня… А он ведь моложе, выше ростом и явно сильнее. Не помню как, но я его ударил, не помню даже чем, что-то подвернулось под руку.

– Но вы же знакомы с материалами дела. Неужели забыли?

– Ах да. Кажется, это был бронзовый подсвечник, но в тот момент я не обратил внимания. Я же оборонялся и вообще находился в состоянии аффекта.

– Вы ударили Владислава Копатько трижды, два раза, когда он уже лежал на полу и не мог вам угрожать…

– Экспертиза могла ошибиться! Просто Влад бросился на меня, низко опустив голову, и удары пришлись таким образом, что может показаться, будто я бил сверху. Но, честно говоря, я был так испуган, что мне могло показаться, что и на полу Копатько шевелился и пытался до меня дотянуться.

– А теперь между нами, не для протокола, – сказал следователь, – зачем вы согласились защищать Дарью Александровну Шеину?

– Я уже ехал домой и увидел девушку на трассе, узнал в ней ту самую, что убегала из дома Копатько, когда я смотрел в окно. Я боялся, что меня обвинят в убийстве, понимаете? А тут такой удобный случай! Шеина ведь тоже была в тот день у Копатько, и они явно расстались не в лучших отношениях. Я предложил Даше помощь. А когда она мне позвонила на следующий день, согласился стать ее адвокатом. Вы же знаете, что у нее не было алиби, как и у меня? И тогда я решил свалить все на девушку. Карнаухов бы довел дело до суда, а я бы всю защиту выстроил на ее ложном алиби, а в зале суда случайно оговорился. Тогда бы все решили, что это Шеина убила своего начальника Владислава Копатько, когда тот к ней приставал.

– Вы – адвокат, и хотели посадить в тюрьму невиновного человека? – возмутился следователь.

– Но я действительно очень испугался и не хотел в тюрьму сам. Я бы даже постарался, чтобы Даше дали самый маленький срок! – начал оправдываться Кульков. – Вы обещали, что я смогу написать явку с повинной! – напомнил он. – Это была самооборона плюс состояние аффекта! И у меня был стресс!

Когда Кулькова увели, СЛЕДОВАТЕЛЬ облегченно вздохнул, он поднялся и, заметно припадая на ногу, прошелся по кабинету, а затем взял мобильный и быстро набрал номер.

– Здравия желаю, товарищ полковник! Адвокат Кульков в убийстве Владислава Копатько сознался. Я оформил ему явку с повинной, а там уж суду решать. Не будем впутывать в эту историю Дашу Шеину. Вы где сейчас? У Димы Хворостинина? Празднуете? Отлично! Скажите, что весь курс Дмитрием гордится – первый Герой России из наших! Большой привет от меня и ему, и его красавице невесте.