Федор Анич - Расскажи, как надо жить (СИ)

Квартира, которую для нас сняли, была двухкомнатной – по комнате на каждого, и большая зона кухни, где стоял плюшевый диван. В этой кухне-гостиной мы и провели первую ночь, каждый занятый своим.

Под утро мне удалось немного покемарить, а Дима не спал совсем. Я уже почти спала, когда услышала, что Дима говорит по телефону. Наверное, с Васей. Я слышала только слова Димы, но сквозь полудрем, возможно, что-то придумалось. Но слышала я примерно следующее: « Я понимаю, что они сделают… И не виню никого, это моя жизнь, и да, она будет такой… Мне нужно было уехать одному или вообще никуда не ехать… Ни ты, ни Ника на это не соглашались… И ей нужно все рассказать, возможно, она захочет уехать. Она просто не знает всего… И что, что он сказал, что у нас нет выбора? Это у него нет выбора, а у нас он есть. Вернее, у вас. Ты свой сделал, осталось сделать Нике. Послушай, я ни в чем тебя не виню, но тебя ведь нет здесь? Возможно, и Ника не захочет… ». Напугаться я не успела – заснула, а под утро у меня уже не было возможности обдумать Димины слова. Я решила, что поговорю с ним вечером.

Вчера на ужине были поставлены сроки – две недели. Брэдли, как держатель проекта, сказал:

– Учитывая особую важность запуска проекта, на весь подготовительный период для нас оборудован штаб, который располагается прямо в производственном цехе центра, это за городом. Весь наш персонал будет там, все члены команды, чтобы процесс был непрерывным. Там мы будем работать над запуском: записывать песни, снимать видео, делать фотосессии, репетировать. В этом цехе огромный съемочный павильон, и целые две недели он принадлежит только нам, – сказал Брэдли, потирая руки.

– Две недели?! Так мало?!

– Ты что, Ника, это очень много. Я думаю, у нас будет готово все к запуску через неделю. Даже не так – в течение этой недели.

– Но сегодня вторник.

– Скажи спасибо, что не пятница, – улыбнулся Брэдли, – на самом деле, нам много не нужно. Лишь записать три песни, снять два видео и подготовить одно живое выступление. Все.

…Работа началась ровно в десять утра. Брэдли заехал за нами в восемь, мы с Димой стояли у подъезда, я курила, а Димка нервничал. Я порывалась купить ему памперсы, но он сердито бурчал, что со своим желудком справится. Нет, он не отравился, просто боится.

Поесть мы не успели. Я хотела выглядеть хорошо (помню, как Брэдли смотрел на меня, совершенно другими глазами), а Дима хотел спать. Поэтому до самого часа «Х» мы занимались кто чем – я красила глаза, а Дима полоскался в ванной.

Когда мы приехали в студию звукозаписи (небольшое и неприметное здание со входом со двора через теплотрассу по железным ступеням вверх-вниз, и вот она – дверь), Брэдли тут же развел бурную деятельность: администраторы еле успевали подносить кофе в высоких картонных стаканах, куски пиццы, и мы наконец позавтракали.

Студия звукозаписи в моем представлении всегда была небольшим заплесневелым, захламленным полутемным помещением с микрофоном за стеклом, возле которого становился артист, надевал наушники и начинал петь. А по «эту» сторону стояли люди и тупо смотрели, как человек рвет связки. Но в этой студии все было иначе.

Она была просторной, в ней были окна, выходящие на побережье, в ней было много света и пахло свежестью и кофе. Аквариум был довольно просторный и на вид комфортный. Микрофон тоже был, а артиста еще не было, он как раз стоял у меня за спиной, и я отчетливо слышала, как у него бурчит в желудке. Комната разделена на две части, одну из которых занимал аквариум, а вторую – огромный стол, в который мы практически все и уперлись, войдя. На столе (во всю длину комнаты!) стоял огромный пульт, усыпанный разнообразными лампочками, кнопками и вертящимися головками, а к нему стекались компьютерные экраны. За пультом сидели двое юрких парнишек, которые с улыбками встретили нас, и тут же завалили Диму вопросами:

– Как будешь петь? Отрываясь от структуры или целиком?

– Что пишем сначала?

– Кто бэки запишет?

– После аранжировки забежишь перепеть?

– Куда выстраивать хор?

– Минусовку сразу делать?

Мы с непониманием уставились на них.

– Так, парни, остыньте, – сказал Брэдли, выставив ладони вперед. – Мы только зашли. Как скажете, так и будет. Позвольте представиться: я – Брэдли, продюсер; это Дима – артист, и Ника – наш директор.

– Боб и Том, – ответил один из парней. Судя по тому, что при произношении «Том», он указал на себя, он был Томом. Второй, получается, Боб. Жаль, не Джерри.