Диана Чемберлен - Умелая лгунья, или Притворись, что танцуешь

Кай почти заснул. Мне нравилось ощущать, как постепенно тяжелело его тельце у меня на коленях. Головка покоилась на моей груди, и я еще чувствовала исходящий от него милый детский запах. Раньше бывали моменты, когда я едва могла заставить себя смотреть на Кая и Оливера, не говоря уж о том, чтобы взять их на руки. Они родились через три месяца после того, как я потеряла Сару, и на первых порах их жизни мне приходилось в основном изображать разнообразные восторги по поводу их очаровательности. В то жуткое время мне казалось, что дети появились буквально у всех моих друзей. На обложке каждого журнала, попадавшегося мне на глаза в продовольственном магазине во время стояния в очереди к кассе, неизменно присутствовали статьи о беременности. И куда бы я ни пошла, женщины либо катили коляски с младенцами, либо поглаживали руками заметно округлившиеся животы. Довольно долго меня переполняли возмущение, зависть и гнев. Хотя, когда пришел черед Лори, я сделала все возможное, чтобы скрыть эти чувства. Все-таки она была моей золовкой и стала одной из ближайших любимых подруг. Она не заслуживала моего возмущения, а поскольку ее муж постоянно пропадал в командировках, Лори нуждалась в нашей с Эйденом помощи больше, чем в нашем горестном возмущении. Хотя всякий раз, когда я видела ее с малышами, мне становилось просто физически больно. Потом неожиданно что-то во мне изменилось, и я уже не могла наглядеться на ее близнецов. Словно восстановился мой гормональный обмен, и я вновь обрела способность любить. Моя привязанность к ним выросла до обожания, и я не могла дождаться, когда же смогу познакомить их с нашим будущим малышом.

– А есть ли там… – моя свекровь нерешительно помедлила и, усмехнувшись, закончила: – Контроль качества?

– Да ладно, вряд ли важность контроля качества волновала бы нас, если бы это был наш родной ребенок, – с ухмылкой ответил Эйден.

– Мама, нам дали заполнить одну полезную анкету, – сообщила я.

Я с легкостью начала называть мать Эйдена «мамой». Гораздо сложнее было назвать «папой» его отца. Только один человек в моей жизни заслуживал такого звания.

– В той анкете очень конкретно выяснялось, какого именно ребенка мы предпочли бы усыновить. Хотим ли мы взять ребенка смешанных рас, или ребенка с волчьей пастью, к примеру, или с церебральным параличом, или от матери, подсевшей на наркотики. В общем, смысл понятен…

Эта анкета ошеломила и одновременно отрезвила нас. Она заставила задуматься о нас самих и о наших предубеждениях. И о наших оговорках. Мы мечтали о здоровом и красивом белокожем ребенке. Эта анкета вернула нас к реальности: реальность могла оказаться совсем иной. Много дней мы обсуждали эти вопросы. Эйден заметил, весьма справедливо, что именно на мои плечи ляжет львиная доля забот о ребенке, и именно мне надо с особой серьезностью сделать выбор. Мы подумали, что сможем справиться с некоторыми недостатками. Справимся ли мы с церебральным параличом? Мы решили, что не справимся, и, однако, что-то удерживало нас от того, чтобы указать это в анкете. В ту ночь мне приснился отец. Он сидел в своем кресле на колесиках на краю утеса, и лицо его выражало жуткую безнадежность, таким я его никогда не видела. Я с удовольствием заботилась бы о нем до конца его жизни. Мне хотелось, чтобы у него оставался шанс. Понятно, что трудно сравнивать взрослого человека и ребенка, но тем не менее, проснувшись, я знала, что мне надо написать в той анкете. В то утро после завтрака я сказала Эйдену, что смогу справиться с любым вариантом. Он тут же согласился, словно только и ждал от меня такого решения. В общем, мы подписали эту анкету и отослали в агентство. Теперь нам оставалось только ждать.

– Это агентство, что работает по принципу выбора на сайтах знакомств, только оно подбирает женщину с ребенком? – спросила его мать.

– Вроде того, – ответила я. – Там делают некий начальный подбор, посылая девушке – вернее, молодой женщине – несколько семейных портфолио, которые, по мнению агентства, могут подойти для нее. Затем она выбирает одну или несколько пар, с которыми хочет связаться. И после этого делает окончательный выбор.

– То есть в какой-то момент вы встретитесь с ней лично? – спросила Лори.

– Трудно сказать, – ответил Эйден, спасая свои упавшие часы из зажатой ручонки Оливера. – Связь допускает много разных форм. Сначала, возможно, поступит письмо по электронной почте или телефонный звонок, а потом, может, дойдет черед и до личной встречи. Но мы должны запастись терпением.