Владимир Колычев - Кино кончилось. Дублей не будет

– Да. – Георгий Степанович опустил голову едва ли не до самой земли.

– Готовь деньги. К тебе подъедут. Начнешь вилять, мы тебя сольем ментам. Получишь срок. А на зоне для тебя начнется веселая жизнь. С параши будешь есть, в дерьме спать. Жди, тебя навестят.

Серб ушел налегке. Его подельники понесли олененка. Невелика потеря.

Георгий Степанович протяжно вздохнул. Двадцать миллионов рублей – вот это будет убыток. Если, конечно, он уступит махровой уголовщине. А есть ли у него выход?

Ворон ворону глаз не выклюет. Рука руку моет. Рыбак рыбака видит издалека.

Поговорки эти приходили на ум неспроста. Максим смотрел на оперативника, к которому его привели на допрос. Лицо такое же широкое, как у Вильяма. Те же маленькие глаза, линия носа, подбородок. Это брат Вильяма? Или еще какой-то родственник?

Очков у старшего лейтенанта Зыкова не было, но все равно похож. Взгляд такой же тяжелый, холодный.

– Значит, избили тебя? – нехотя обронил опер.

– Вас, – поправил Максим.

– Нет, меня не избивали. А тебя – да.

– Вас.

– С тобой еще кто-то был?

– Ты тупой? – не выдержал Максим.

Но Зыков и ухом не повел.

– Прапорщик Михайлов утверждает, что ты ударил Шмелева и сбил с ног. А как тебя били, он не видел.

– А откуда тогда это? – Максим обвел пальцами шишку под ухом.

– Болдарев такой. Мог и наехать. Ты же знаменитость. А он любит пускать пыль в глаза.

Максим удивленно повел бровью. Его задержали, доставили в отдел, приняли по всей форме, два часа продержали в обезьяннике. Никто даже взглядом не дал понять, что узнал артиста. С ним обращались как с каким-то алкашом. Вот и Зыков сходу начал ему «тыкать».

– Чем ты Болдареву не угодил? – с постным выражением лица спросил Зыков.

– У него и спроси.

– А зачем? Ты избивал Шмелева…

– Не избивал, а отбивался.

– Марго видела, как тебя били?

Максим глянул на Зыков с кривой усмешкой. Телохранитель Вильяма для него просто Шмелев, Рита – Марго. И самого Вильяма он по фамилии знает. Скорее всего, этот тип действительно близко с ним знаком.

– Риту приплетать не надо.

– Почему не надо? Дело мы пока не заводим. С Марго я поговорю просто так, без протокола. Если скажет, что была драка… А из-за чего?

– Драка – это когда один на один, а их трое было.

– В кино ты и десятерых раскидывал. Это в каком фильме? – Зыков на мгновение задумался. – «Запах страха». Ну и название!.. У вас там, в Москве, не знают, как страх пахнет? У нас тут он настоящий. Стреляют.

– Везде стреляют.

– У нас не кино. А Болдарев мужчина серьезный. Он тебе угрожал?

– Не важно.

– Очень важно. Если он угрожал, то слово свое сдержит. А ты его быка избил. Знаешь что, Юрьев, а давай-ка ты свалишь отсюда, уедешь от греха подальше.

– А если у меня дела?

– Дела у нас. В частности, на тебя. Пришьем хулиганку, будешь знать. Ну так что?

– А с Марго что?

– А что с Марго? – не понял Зыков.

– Вильям не так все понял. Как бы чего не вышло.

– «Как бы чего» нам здесь не нужно. Я поговорю с Вильямом.

– Поговори. А то я и вернуться могу.

– Из-за Марго?

– Из-за нее.

– Может, Вильям все правильно понял? – Зыков усмехнулся.

– Ты поговори с ним. Предупреди.

– Завтра тебя здесь не должно быть. Или заведем дело. Вопросы?

Вопросов у Максима больше не было. Зыков вызвал конвой и приказал сопроводить Максима до самого дома.

Сколько бы цивилизация ни причесывала мужика, все равно на подсознании он останется самцом. В природе все просто. Пометили твою территорию или самку, возьми да переметь ее. Но сначала убей паскудника.

Вильям подумал об этом, глядя на Марго, которая голышом шла в душ. Переметил он ее, но паскудника не убил. А жаль.

На тумбочке зазвонил телефон, на дисплее высветилось: «Икс». А как еще можно было назвать мента, который настолько же полезен, насколько и опасен? Денис Зыков мог помочь с информацией, но только за ответную услугу. Деньгами не брал, не хотел попадать в кабалу. С такими ментами нужно держать ухо востро.

Впрочем, Вильям Зыкова не боялся. Во-первых, старлей не дорос до этого. Во-вторых, опер не проявлял особого желания быть героем.

– Как Марго там у тебя поживает? – не здороваясь, спросил Зыков.

Вильям всерьез считал себя культурным, интеллигентным человеком, к тому же он был старше Зыкова на двенадцать лет. Но это не мешало менту обращаться к нему на «ты». Хоть кол ему на голове теши.

– Не понял!

– Я не спрашиваю, как она поживает. Скажи, живая она или нет?