Владимир Колычев - Кино кончилось. Дублей не будет

– Да все равно!

– Ты где работаешь?

– Водилой. А что?

– Где?

– Какая разница?

– Федя, ты тупой? Ты уже признал свою вину. Я могу тебя закрыть. Не хочу этого делать, но ты настаиваешь.

– Не настаиваю.

– Где ты работаешь?

– Ну…

– Все-таки настаиваешь! Придется допрашивать тебя под протокол. Место работы я узнаю.

– Частное охранное предприятие «Щит», – выдавил из себя Федя.

– Так бы сразу и сказал! – Максим отпустил его и на всякий случай отошел в сторону.

– А что я сказал? – потирая руку, буркнул Федя.

– А то, что к Рите твой начальник приезжал.

– Он не совсем начальник.

– «Щит» ему принадлежит.

– Да, но директор у нас другой. Ухватов Олег Савельевич.

– Другой или нет, а за Ритой следишь.

– Кто сказал?

Максим с усмешкой отмахнулся от него. Зачем говорить, если все и так ясно?

– А бутылку кто бросить велел?

– Да никто! – Федя завибрировал от высоковольтного напряжения.

– Кто ее привез?

– Да никто!

– Что ж, придется звонить в ФСБ. Если у тебя в подвале подпольная мастерская по изготовлению взрывчатых и воспламеняющих средств, то я обязан проинформировать компетентные органы. Террористическая опасность – это очень серьезно.

– Да какая мастерская?

– Кто бутылку привез?

– Нашелся такой человек, – пробурчал Федя, перевел взгляд в сторону и опустил голову.

– Вчера вечером?

– Ну да, вечером… Но я же знал, куда кидать! Я же не в дом!..

– Кто горючку подвез?

– Ну…

– Болдарев?

– Да что ты!

– Тогда кто?

– Я не знаю, кто это был. Мне позвонили, человек подъехал, я взял.

– Кто позвонил?

– Да я не знаю.

– Не знаешь, и ладно. Главное, что сознался. Не стану я тебя сажать. Живи себе. Но смотри в оба! – Максим повел рукой в сторону коттеджа. – Ты свою карту выложил, теперь мой ход. Зуб за зуб, бутылка за бутылку. Да ты не бойся, в дом я кидать не стану, во дворе пожар будет.

– Пожар? – Федя ошарашенно таращился на него.

– Это я в кино благородный, а в жизни редкая сволочь! Сажать я тебя не стану, а пожар во дворе устрою.

– Но так нельзя!

– Кто горючкой тебя подогрел?

– Шаповалов звонил.

– Кто такой Шаповалов?

– Он заместитель Ухватова. Шаповалов Илья Павлович.

– Где он сейчас?

– В офисе. Я когда уезжал, он там был.

– А когда ты уезжал?

– Недавно.

– Обратно поедешь?

– Ну да.

– Через охрану меня провезешь!

– Зачем это тебе?

– С Шаповаловым поговорить. На злобу дня.

– Через охрану, значит? – Федя ехидно усмехнулся.

– Да.

– А если она тебя обратно не выпустит? На фирме останешься. Там как раз фундамент ставят. Заодно и тебя бетоном зальют. Ну что, едем? – бодро спросил Федя, лукаво глядя на Максима, который, по его мнению, должен был отказаться.

Но капитан уже вошел в образ. Он готов был сказать «да» и отправиться прямо в пасть к Шаповалову, уже собирался открыть рот, когда в кармане зазвонил телефон.

– Макс, за мной приехали! Меня везут на допрос!

Возле их дома действительно стояла полицейская машина. Максим отправил наряд, сам решил везти Риту в отдел.

Он еще только садился за руль, когда позвонил Помазов. Оказывается, следователь хотел видеть и капитана Юрьева.

Даже мягкий, спокойный взгляд может действовать на нервы, расшатывать психику. Именно таким обладал следователь Шипунов. Человек интеллигентного вида, вежливый, но под этой теплой оболочкой скрывалась ледяная суть.

– Давно вы живете с гражданкой Кустовициной? – с мягкой улыбкой спросил следователь.

– С четырнадцатого августа. Как вернулся из Москвы, так и живу.

– У вас был конфликт с Болдаревым?

– Да, был.

– Из-за Кустовициной?

– Болдарев оставил ее в покое. И я, как видите, жив-здоров.

– Максим Васильевич, а вы знали, что гражданин Южин предлагал Кустовициной вступить в интимную связь с ним? Я бы даже сказал, он требовал этого.

Максим с силой давил локтями на стол, создавал отвлекающее напряжение, которое помогало ему сдержаться. Следствие запустило руку в прошлое Риты. Теперь все знали, что Максим живет с бывшей проституткой. Как тут не выйти из себя?

– Узнал. В тот же день, как вернулся из Москвы.

– Какова была ваша реакция?

– Не скажу, что обрадовался.

– С четырнадцатого августа вы живете с гражданкой Кустовициной, а в ночь на пятнадцатое погибает Южин.

– Я не убивал Серба. Не надо говорить, что вы не задавали мне вопрос, на который я вам ответил. У меня просто не было возможности его убить. Ни физически, ни технически.