Рина Осинкина - Обратный счет любви

Если ухватиться покрепче за этих мартышек, не дадут они ей сверзиться на покатую насыпь самодвижущейся ленты шоссе, которое равнодушно убегает все быстрее и дальше, унося тебя от того самого дня в календаре за прошлый век, когда ты, Надя, появилась на свет. Если за них ухватиться, ты не окажешься вдруг на пыльной обочине в окружении таких же ископаемых, как ты сама, горько сознавая, что уже приехала, приехала окончательно.

Надежда не являлась вампиром в абсолютном смысле этого слова. Конечно, она никогда не призналась бы даже самой себе, что любит этих дурешек, однако ни от кого не скрывала, что за них переживает, и даже несколько кичилась этим, временами выставляя напоказ.

Если она и была вампиром, то дань за свой вампиризм платила немалую. Ее постоянно заботила сверхважная задача, возведенная в степень сверхнеобходимой, – быть им нужной, полезной и интересной. И ее постоянно изводило беспокойство, что в один треклятый момент, надоев им своим нудным жужжанием и однообразными приколами, она услышит сдержанно-холодное:

«Мы с понедельника на строгой диете, поэтому кофе, Надежда Михайловна, теперь пейте без нас».

Но никогда ни жестом, ни необдуманным глупым словом не дала она им шанса хотя бы заподозрить в ней таковую постыдную фобию. Да и сама Надежда фобией это не считала. Желание покрасоваться, вот что. Вполне естественное и понятное. А никакая не фобия.

– Дачка трехэтажная? С витыми колоннами и «писающими мальчиками» со стороны старого сада? – ехидно нарушила молчание Бурова, расчистив себе крайний левый ряд и удовлетворенно поэтому расслабившись.

– Скоро увидишь, дорогая, скоро увидишь, – улыбнулась загадочно Надежда, мысленно подбирая слова, которые выскажет Андрею по поводу его «обстоятельств».

Дачей у Киреевой условно называлась покойной тети квартира в рабочем поселке под городом Гжель. Квартира, одна из восьми в этом доме, была на первом этаже двухэтажной одноподъездной кирпичной коробочки, построенной, по слухам, еще пленными немцами после войны. Но воздух в той местности чистый, и старая лесополоса рядом, значит, дача.

Надя летом изредка там бывала, впрягая мужа порулить. Все думала продать да купить нормальную, где-нибудь в хорошем дачном поселке, но на вырученные деньги нормальную купить бы не получилось, а добавить было особенно неоткуда.

Леркин джип уверенно несся по трассе, распугивая дорожную мелочь.

«Этак мы через полчаса будем на месте, – подумала Надя. – Только что за причуды у сына? Девку какую-то туда привез… Зачем? Что за существо? Главное, чтобы Бурова потом не проболталась. Хотя она нетреплива».

– Спасибо, Лерочка, это уже здесь, – проворковала она, тыча пальцем в лобовое стекло, – можно тут остановиться, вот наш домик. Без колонн, но писающих мальчиков иногда можно увидеть. Хочешь, подожди в машине. Чего тебе мотаться? Ну, как хочешь.

Буровой было любопытно. И не лень выбираться наружу…

Вошли в полутемный подъезд, подошли к двери.

Киреева решила проявить милосердие и для начала тренькнула дверным звонком, а лишь потом сунула ключ в замочную скважину.

В квартире было тихо. На вешалке висело невразумительное пальтецо с пятнистым искусственным мехом, купленное на распродаже в каком-нибудь магазине «Одежда для всей семьи». А вот сапожки… И сумочка…

«Фигасе», – подумала Надежда, которая о такой сумке только мечтала.

Что касается Буровой, то она оставалась безмятежна.

Киреева предположила, что неискушенная Валерия восприняла данную кожгалантерею как имитатор, купленный в переходе.

Странно, но на шум так никто и не вышел, в глубине квартиры тоже было тихо. Дамы осторожно продвинулись по коридорчику на кухоньку, а потом в единственную комнату, довольно просторную, кстати.

Девица полулежала на диване, укутанная старым Надиным пледом, с закрытыми глазами и в наушниках, нитками проводов тянущихся к портативному аудиоплееру. Ее рука безвольно повисла, почти касаясь кончиками пальцев архаичной дорожки, выполнявшей здесь роль прикроватного коврика, однако ступни ног, торчащие из-под пледа, ритмично подрагивали.

Надя подошла поближе. Некоторое время рассматривала бледное личико в обрамлении рыжеватых крашеных волос, хмыкнула, а потом из одного уха наушник аккуратно извлекла.

Дашка испуганно вздрогнула и распахнула глаза. Над ней возвышалась какая-то ухоженная фрау и по-змеиному улыбалась. Блин. Кто хоть это?

– Здравствуй, деточка, – приторно произнесла фрау, – нас за тобой прислал Андрей. Ты помнишь Андрея, дорогая?