Ольга Тарасевич - Летние детективные истории

– Так жара всего пару дней. А до этого дожди были. И что, ты полез за утопшим? – поинтересовалась Наталия, кивая знакомым санитарам, уже развозящим на тележках трупы по секционным. – Искупался?

– Полез! А что было делать? Но блин, когда я, замерзший как собака, приволок труп к берегу, знаешь, что оказалось? Что это манекен! Пластиковый! Я еще в реке понял, что «тело» какое-то очень уж твердое. Окоченение окоченением, но не до такой же степени!

Наталия рассмеялась:

– Везет тебе на манекены! А как он там оказался?

– Учения были у спасателей вроде. Манекен течением унесло, они его искать не стали. А ночью бдительные граждане «тело» в воде заметили и в милицию позвонили. Так что я просто должен был после такого согреться!

Когда Наталия вошла в секционную, игравшая на губах улыбка сразу же погасла.

Твою мать! Несложно догадаться, что вот этот изрезанный на кусочки мужчина ждет именно ее… Другие-то эксперты – Писаренко прищурилась, разглядывая работающих коллег, – выбрали себе трупы поприличнее, здесь огнестрел, всего одна дырка; там скоропостижка, похоже, внешних повреждений на теле вообще не видно. А вот этот «бефстроганов», где одно описание ран придется полдня делать, – конечно же, опоздавшей на работу Писаренко.

Покрутив пальцем у виска (санитар, дурачок, уже с пилой к черепу метнулся. Видать, из новеньких, еще не знающих, что перед вскрытием надо описать внешние повреждения, а это дело долгое с таким количеством ранений), Наталия подозвала лаборантку. И, измеряя многочисленные порезы, задиктовала результаты наружного исследования.

– Бедный… Кто ж его так? – пробормотал переминающийся с ноги на ногу санитар.

Наталия недоуменно покосилась на парня. Точно, новый – вон какая рожа зеленая, не привык, мутит еще. И нашел кому сочувствовать – труп хоть и изрезанный, а все равно видно: руки, плечи, пальцы – все в наколках. Бандюган чистейшей воды, наверное, не поделил чего-то с дружками. Чего таких жалеть? Вот вчера был подросток, которого наркоманы за пару сотен убили, – того жалко. По глупости погибших когда доставляют – тоже сердце сжимается. Может, классик знал, что говорил, кирпичи, дескать, ни с того ни с сего на голову не падает. А только здесь, в морге, дико видеть двадцатилетнюю девчонку, которой куском трубы полчерепа снесло.

В кармане халата Наталии запиликал сотовый, но эксперт, перекрикивая мелодию, продолжила диктовку.

Знаем мы это дело. Наверное, следователь уже трезвонит. С риторическим вопросом – не мог ли потерпевший сам себе нанести эти условные 153 ножевых ранения. Это ведь только в книгах следователи все из себя такие герои, которых хлебом не корми, дай только преступника изловить. А в реальной жизни эта братия эксперта до полуобморочного состояния доведет, пытаясь найти причину, чтобы дело уголовное не возбуждать. Чего следователи только не придумывают, чтобы свою работу не делать, – и самостоятельно неоднократно напоровшиеся на нож покойники, и якобы самоубийцы, изрешетившие себя пулями. Хотя… как-то слишком уж долго заливается телефон.

Стянув уже чуть испачканные кровью перчатки, Наталия достала мобильник. Когда она увидела высветившийся на экране номер, ее брови изумленно шевельнулись.

Этой-то что надо? Актриса Екатерина Воронкова. Был период, жили в одном доме. Потом актерско-режиссерская семья перебралась в квартиру попросторнее, уже года три ни слуха ни духа, как говорится, не было.

– Наташа, это ужасно. Марина пропала! – запричитала, всхлипывая, Воронкова. – Она за мороженым пошла, два шага от нашего дома. И до сих пор не вернулась, мобильник отключен.

– Кать, не истери, – посоветовала Наталия, краем глаза наблюдая за работой коллеги. Похоже, смерть лежащей на соседнем столе женщины наступила от миокардиодистрофии с развитием острой сердечной недостаточности и отека легких. – Что, девочка загулять не могла?

– Не могла! У нее экзамен послезавтра, она готовилась!

– Кать, она, может, просто подругу встретила. Или решила поехать в институт что-то узнать. Успокойся! Марина – очень серьезная девочка, и ничего экстраординарного с ней произойти не может. Ты только в милицию не беги. Они все равно заявление не примут.

– Знаю. Я уже звонила участковому. Он сказал, что только через несколько дней начнет искать. А у меня спектакль вечером. Не знаю, что делать, места себе не нахожу. Слушай, помоги нам! Мне больше не к кому обратиться! Вася на съемках. Да и толка от него ноль, он сам только голову пеплом посыпать в таких ситуациях может.