Александра Маринина - Отдаленные последствия. Том 2

Да, ей очень хотелось сразу же согласиться, и все остальные слова были сказаны просто для очистки совести. Она легко дала себя уговорить.

Лабрадор Бруно в очередной раз затормозил движение, ломанулся влево, в дальнюю часть газона, и принялся выразительно крутиться, слегка выгнув спину. Место неосвещенное, и Насте пришлось прищуриться и напрячь глаза, чтобы рассмотреть собаку: если просто принюхивается – можно одернуть и прикрикнуть, чтобы не вздумал ничего схватить с земли, а вот если крутится – следует замереть, ослабить поводок и терпеливо ждать, ибо выбор сортира – дело для пса важное и ответственное. Судя по спине, речь шла именно о сортире.

Дзюба нажал кнопку на рулетке и выпустил поводок на полную длину. Настя вытащила из кармана два хрустящих собачьих лакомства в форме маленьких косточек. Все строго по инструкции: сходил «по-большому» – получил вкусняшку. Хозяева Бруно объясняли, что по утрам, а зачастую и по вечерам у них нет времени слишком долго гулять, но пока пес не сделает все, что нужно, возвращаться нельзя. Пес хоть и невоспитанный, но далеко не глуп, и память у него прекрасная. Бруно быстро сообразил, что после туалета дают лакомство, а хозяева точно так же быстро сообразили, что рефлекс нужно закрепить. Прожорливый любитель вкусненького не станет слишком оттягивать момент получения вожделенной хрустящей косточки, и таким образом время прогулки можно при необходимости сокращать. Сделал дело – гуляй смело: дождался собачьей кучки – можешь с чистой совестью возвращаться домой. В целом ход мыслей соседей так и остался для Насти Каменской загадкой: о чем они думали, когда заводили собаку крупной породы? Зачем вообще брать собаку, если у тебя проблемы с временем для выгула? И почему ты не можешь встать еще на полчаса раньше или лечь на полчаса позже? Для чего нужно было приучать пса к режиму, в соответствии с которым утренняя прогулка – в семь, а вечерняя – в восемь? Что это? Бред? Торжество глупости? Безответственность?

– Давайте пакет, Анастасия Павловна, я пойду уберу, – сказал Дзюба, протягивая ей рулетку.

Мешочка с пакетами, притороченного к рулетке, он не заметил и очень удивился, когда Настя показала ему нехитрое приспособление.

Бруно вернулся радостной трусцой и уставился на Настю с выражением строгой требовательности: ждал положенного по регламенту поощрения. Получив вкусняшки, деловито захрустел.

– Видишь, Пална, я тебя еще рабсилой для сбора какашек обеспечил, – заметил Зарубин. – Это я в том смысле, что не за «спасибо» трудиться будешь.

– Равноценно, – усмехнулась Настя. – Один пакет с собачьими какашками в обмен на бессонную ночь с чужими материалами во имя чужой работы. Ты не зарвался, милый?

Роман шагнул с газона на тротуар, держа в руке пакет, приподнял ногу и попытался рассмотреть подошву тяжелого ботинка.

– Кажется, я на что-то наступил, – пробормотал он.

Зарубин быстро присел на корточки, сделал несколько коротких вдохов, выразительно дергая носом, и захихикал.

– Точно, Ромчик, наступил. Не завидую я твоей машине, теперь долго вонять будет.

Только тут до Насти дошел смысл слов, сказанных хозяевами Бруно, об отправлении серьезной нужды в «правильном месте», то есть поближе к фонарям. Владельцев собак много, а вот тех, кто убирает за своими питомцами, – существенно меньше. В плохо освещенных местах, да к тому же на грязной земле… Если бы хоть снег был, на котором можно что-то увидеть! Бедный Ромка.

Черт! Она совсем забыла, что за выбор «неправильного» туалета поощрение не полагается. Нет, доверять Анастасии Каменской чужих домашних питомцев определенно нельзя, она половину указаний мимо ушей пропустит и непременно сделает что-нибудь не так. Ладно, в будущем постарается не забывать.

Дзюба отчаянно зашаркал ногой о тротуарную плитку в попытках избавиться хотя бы от части налипших ароматных экскрементов. Сережа Зарубин отпускал ехидные замечания и давал ценные советы, а Настя смотрела на них и думала о том, какая же она счастливая. Только сейчас, на пороге шестидесятилетия, она начала понимать, что в момент выхода в отставку вступила в самую лучшую пору своей жизни, когда можно делать не то, что должна, а то, что хочется, что приносит удовольствие. Вся первая часть жизни состояла из обязательных элементов: получи знания, овладей профессией, работай, а если что-то не нравится – терпи. Делай так, как положено, отрабатывай зарплату, играй по правилам. Будь благодарен, если среди всей этой обязаловки вдруг случатся моменты, приносящие радость и удовлетворение: это твой бонус за честное отбывание номера под названием «должен». Этого «должен» в ее жизни было так много, что не оставалось ни миллиметра личного пространства для «хочу». Какая же она была дурочка, когда не понимала своего счастья и впадала в отчаяние, став пенсионеркой! Сегодня ей смешно об этом вспоминать. Смешны собственные слезы, вздохи, обиды на жизнь и причитания. Сейчас она по-настоящему свободна и имеет возможность заниматься тем, что ей интересно. Интересно заниматься музыкальной литературой с подростками. Интересно преподавать основы анализа статистической информации. Интересно учиться быть экономной хозяйкой и готовить вкусные блюда из недорогих продуктов. Интересно читать материалы Светланы Валентиновны Стекловой и ее группы. Интересно наблюдать за лабрадором Бруно и выстраивать взаимоотношения с ним. Сейчас она может позволить себе сказать «нет» старому другу Сереге Зарубину или, наоборот, согласиться помочь и с наслаждением погрузиться в любимую аналитическую работу. У нее есть выбор. Вот в чем главное счастье. Выбор, которого почти никогда не бывает, пока носишь погоны и исполняешь приказы.