Елена Ленёва - Мальтийские игры, или Печальная симфония в си миноре

Общаясь с жителями Мальты, я с удивлением обнаружила, что многие из них, несмотря на принадлежность к католицизму, в душе остаются язычниками. Да-да! И языческие культы по-прежнему отправляются на Мальте. И не просто отправляются, а переживают настоящий подъем. Язычество для мальтийцев – это и возрождение древних верований, и возврат к единению с природой, и поиск утешения у духов природы.

Узнала я об этом совершенно случайно, когда познакомилась во время осмотра храма с одной мальтийкой (я обещала сохранить ее имя в тайне). Она рассказала мне, что принадлежит к группе людей, поклоняющихся Великой Богине. Эдакая «мальтийская ведьма». Это так заинтересовало меня, что я напросилась на посещение одного из обрядов, которые они совершают. Самый интересный обряд, говорят, проходит в день летнего солнцестояния, но и в тот апрельский теплый день я увидела много неожиданного. Оказывается, в этой католической стране вместе с привычной им христианской религией в сознании людей прекрасно уживаются вера в старые суеверия, сглаз, гадания, гороскопы и разные приметы.

Я подумала, что в этом они очень похожи на нас, и еще больше полюбила эту загадочную страну и этих удивительных, отличающихся от всех других европейцев, мальтийцев» …

Резник вздрогнул: зазвонил телефон внутренней связи, и секретарша Любочка Васильевна (тьфу ты, вся редакция так называла ее и «за глаза», и в глаза. Не хватало еще, чтобы и он однажды произнес: «Любочка Васильевна») сообщила, что пришла Телегина. «Пусть войдет».

Инга вошла в кабинет и как-то робко произнесла:

– Здравствуйте, Юрий Михалыч.

– Здравствуй, Инга, – он указал ей на стул. И невольно залюбовался: красавица, а глаза-то как сверкают! И все-таки очень интересно, что (или кто?) стоит за этой поездкой. Неспроста, ой, неспроста. И мрачно улыбнувшись (такая у него здесь репутация человека закрытого, который держит с сотрудниками определенную дистанцию), произнес: – Готовься к командировке…

Стас и Инга решили далеко от гостиницы не ездить (все же сказывались и ранний подъем, и перелет, и переживания Инги). Хотя слово «далеко» по отношению к Мальте не совсем уместно: вся приморская часть этого района представляет собой один сплошной мегаполис, где один город плавно переходит в другой, Валлетту от Слимы отделяют два-три километра, а до исторического центра Мальты – Великой Гавани – от силы километров пять. Поэтому они сели на автобус и отправились в столицу. Доехали до гавани, успели посетить пару церквей по пути их следования, а потом просто гуляли по тихим улочкам, сидели в уютных кафе за чашечкой кофе, заглядывали в сувенирные лавки. Инга старалась отвлечься от своих страхов, забыть о непонятных странностях, которые случились с ней за эти полдня, и ей это почти удалось. Стас был рядом, не отходил от нее ни на шаг. Он восторгался видами и не закрывал фотоаппарат. Даже попросил Ингу снять его на фоне крепости. Хотя он сам фотографироваться не любил, но столь чудесен был вид, что Стас решил и себя запечатлеть «для потомства».

До смотровой площадки садов Барракка они добрались к семи часам, когда солнце уже потихоньку заходило за горизонт и, казалось, лишь на мгновение замерло огромным красным шаром над гаванью, крышей дворца Великого Магистра, шпилями церквей, над всей Валлеттой, давая последнюю возможность в этот день насладиться уникальными видами. Повсюду начали зажигаться городские фонари, и в вечернем полумраке столица была великолепна.

На площадке Инга увидела подзорную трубу, установленную для осмотра достопримечательностей (туризм – основная отрасль экономики страны), не сдержалась, бросила в прорезь один евро. Монетка упала, окошечко открылось, и Инга, прильнув к глазку, рассматривала окрестности и приговаривала: «Красота». Стас стоял сзади и дергал ее за рукав ветровки: «Ну, дай посмотреть…». Но Инга смеялась и не уступала.

Потом вдруг замерла, глядя в одну точку и резко отпрянула от трубы. Стас тут же наклонил трубу к себе, но что-то щелкнуло, и окошечко закрылось: время вышло. Если хочешь еще посмотреть, заплати денежку! Стас полез за кошельком, но из мелочи были только несколько сантимов, и он обратился к Инге:

– Слушай, у тебя нет одного евро? А то у меня только бумажные деньги…

Инга молча достала монету, бросила в прорезь и снова начала что-то рассматривать в определенном направлении.

– Нет, ну так не честно, дай посмотреть, – Стас пытался оттеснить Ингу, – а то совсем стемнеет, и я ничего не увижу.