Надежда Зорина - Коллекционер желаний

И тут зазвонил телефон. Катя вскрикнула и подскочила на месте. Этот, в общем-то, такой обычный, такой повседневный звук настолько испугал ее, что даже в глазах потемнело.

Немного придя в себя, Катя подумала, что неплохо бы сходить на кухню, взять бутылку пива, обычно у Вадима большой запас в холодильнике. Можно найти и на ощупь, не включая свет. Она приподнялась в кресле, чтобы пойти, но в этот момент отчетливо услышала, как кто-то вставляет ключ в замочную скважину.

Может, это уже вернулись Вадим с Игорем? Но нет, для них слишком рано.

Ключ повернулся в замке, дверь открылась, и кто-то тихонько вошел в квартиру.

Нет, это не они. Вадим не стал бы красться, заходя в свою собственную квартиру.

Дикий, непреодолимый страх овладел ею. Кате вдруг представилось, что это явился Миша, мертвый Миша, с простреленным лбом и холодной рукой. И он пришел сюда, чтобы обвинить ее, Катю, в своем убийстве. «Но ведь он же знает, что это не я его убила, ведь он же знает, – пронеслась у нее в голове истерическая мысль. – Зачем же тогда…»

Дверь в комнату стала медленно и бесшумно открываться.

Кате очень захотелось в обморок. Очень захотелось в смерть. Захотелось, чтобы дверь наконец открылась. Но дверь, приоткрывшись на четверть, остановилась. Тот, кто был по ту сторону, тоже замер.

Катя, не отрываясь, смотрела в образовавшуюся щель – чернота и ничего больше.

А может, там никого и нет? Просто ей показалось. И не было никакого шебуршания в замке, никто не входил в квартиру. Очень даже возможно. После того, что с ней сегодня произошло, небольшое нервное расстройство вполне закономерно. Но дверь… Сквозняк? С чего бы вдруг?

Наконец дверь окончательно решилась и отворилась полностью.

Никаких привиденческих трюков. В комнату вошла женщина. Вошла решительно и уже нисколько не таясь. Наверное, там, за полузакрытой дверью, она рассмотрела Катю, составила о ней свое мнение и поняла, как ей надо действовать. Верхний свет она включать не стала, ее тоже устраивал полумрак, недоразвитое освещение настольной лампы.

Женщина вошла и сразу заговорила, надменно и резко, словно Катя была ее провинившейся подчиненной.

– Вот, значит, как! Вадик у нас, оказывается, многостаночник. Только не говорите, что вы – его сестра, приехавшая из деревни Грушевки на новогодние праздники. Кто вы, мне и так понятно.

Катя ничего не ответила, но той ответ и не требовался, она говорила сама, делала выводы сама и явно хотела устроить скандал. «Какая неприятная особа! – подумала Катя. – Хотя внешне очень даже ничего себе: фигура, прическа, одежда – все более чем. Стильная, ухоженная и весьма недешевая женщина. Наверное, это и есть Вадимова гиацинтовая любовь, замена Кати, ее «заместительница», из-за которой у Вадима на какой-то момент съехала крыша, да так, что он даже от Кати на целых два месяца отступился. Что ж, его вполне можно понять. В такую можно влюбиться. И в качестве любовницы эта женщина любой даст сто очков вперед. Но жить постоянно с ней вместе невозможно. Слишком властная и, судя по всему, слишком стервозная».

– Ну, а где же он сам? За цветочками побежал? Или за водкой? – Она откровенно над ней издевалась, откровенно шла на конфликт, но Катя молчала, и скандала не получалось. – И как вы намерены действовать дальше, ввиду открывшихся фактов? Неужели смиритесь со мной, как с параллельной линией нашего общего романа? Смиритесь, смиритесь, куда же денетесь. Разве что ограничитесь пощечиной неверному. А впрочем, это не мое дело, лично я терпеть вас не намерена, да и Вадик не является таким уж сногсшибательным любовником, так что оставайтесь, дети мои, вместе, не буду разрушать вашей серенькой идиллии. Тут остались кое-какие мои вещи…

– Да, конечно, – Катя наконец разлепила губы и выдавила из себя хоть какой-то ответ. – Вы можете их забрать.

– Могу? – Женщина засмеялась. Смех был таким же надменным, резким и неприятным, как и ее голос. – Вот спасибо!

Она прошла в спальню. Скрипнула дверца шкафа, загремели металлические «плечики». На редкость идиотская ситуация. Катя чувствовала себя очень неловко, присутствие этой женщины тяготило и сковывало ее. Первый раз в жизни Катя испытывала ревность. Но, правда, раньше и не было никаких других женщин, кроме нее самой. А эта так свободно расхаживает по их с Вадимом квартире, так по-хозяйски роется в их шкафу, собирает с «плечиков» какие-то свои вещи. Как могут в их с Вадимом шифоньере храниться чьи-то чужие вещи?