Яна Темиз - Сад камней

Пойду обратно, решил про себя Кемаль, обязательно гляну, что за ветки такие! Вот ведь черт: врут все на каждом шагу, какие ветки, если там комья земли, а почему просто не сказать, что ты там сажала… даже если ночью? Не труп же зарывала, в конце концов, и не орудие убийства – оно и так в полиции… нет, если она что-то зарыла, непременно вырою, просто назло, что за манера – ерунду всякую скрывать!

А если она не успела зарыть… нет, понял он, когда они приблизились к слабо, но все-таки освещенному крыльцу, в руках у нее ничего нет. Но руки были грязные и поцарапанные – что за ветки такие?

– Что за ветки такие? – Кемаль с сочувствием покачал головой. – С колючками, что ли? Или розы?

– Розы, – кивнула Шейда.

– А все говорят: у вас – сад камней, а у вас и розы? – пустой разговор, или?.. черт ее знает, напряженная она какая-то… вот только вряд ли из-за роз.

– Проходите, – она открыла дверь, и Кемалю ничего не оставалось, как шагнуть внутрь. А все-таки, если ты там что-то зарыла, в этих розах… возьму фонарик и найду!

Черно-белый интерьер гостиной так странно контрастировал с дачной атмосферой поселка, с черепицей и деревянными верандами, что показался Кемалю неприятным. Хотя Айше и упоминала что-то черно-белое, когда говорила о картине, Кемаль никак не ожидал, что это так… бесповоротно, что ли. Все слишком минималистское, слишком, подчеркнуто современное, все без полутонов, все словно кричит: мы не такие, как вы все, нам не нужен ваш примитивный уют, ваши кружева, теплые тона, кремовые абажуры… мы другие, и если вам здесь неуютно – не приходите больше.

Черная гранитная столешница кухни неожиданно становилась вертикальной, а потом, после перепада высот, вдруг делала странный поворот, превращаясь в странной формы стол, центр которого поддерживала массивная ножка из черного же металла.

«Ничего себе, – подумал Кемаль, – что-то мне это напоминает… запятая эта».

Но это была не запятая – на полу, под столом черно-белая плитка, до этого пребывавшая в нормальном шахматном порядке, тоже начинала извиваться, образуя круг… да не круг, а «инь и ян» – вот что это такое, и форму одной из половинок (то ли «инь», то ли «ян», черт их разберет!) как раз и повторял стол.

– Какой у вас… необычный дизайн! – пора уже было что-то сказать, а этот интерьер так и навязывался на комплименты или хоть какие-то отзывы: такое молчанием не обойдешь, разве что нарочно, из зависти, например.

– Да, спасибо, – раздался голос хозяина дома откуда-то сбоку. – Это мы с Шейдой сами все придумали и начертили даже… до этого обращались к дизайнерам, но никто, скажем так, нас не понял. Предлагали какие-то варианты… впрочем, вы, конечно, по делу?

Эрман, в черно-белом кимоно (господи боже мой, как, наверно, утомительно: придумать себе какие-то такие правила и постоянно им следовать!), спустился сверху и приглашающее указал на черно-белый диван.

– Я должен с вами поговорить. Не как официальное лицо, вы прекрасно понимаете, что я здесь никто, добровольный помощник, но хочу вас сразу предупредить: если вы сейчас не ответите на мои вопросы, то завтра же их вам зададут те, кто имеет на это полное право. Собственно, это их вопросы, а не мои. Так что…

– Так что нет никакой необходимости в таких страшных предисловиях! Я, по-моему, еще ни от чего не отказывался, и если наша с вами прошлая беседа… вы помните, да? не удалась, то это не значит, что я намерен… а впрочем, если вы снова собираетесь обвинять меня в убийстве – попробуйте. Чай или кофе?

– Кофе, – сказал Кемаль, смутно припомнив что-то насчет японских чайных церемоний: вот только не это! Не дам я вам тут устраивать этот псевдояпонский балаган, одно это кимоно мерзкое… разве нормальные человек его наденет? – Вы бывали в Японии?

Вопрос был совершенно ни к чему: отвлекающими маневрами этого господина, конечно же, не проймешь, но Кемаля почему-то так разозлило все увиденное, да еще Шейда с таким манерным поклоном подала тонкую белую чашечку с кофе, что… даже стало понятно, как можно ночью не побояться и выйти, чтобы изничтожить хоть что-то японское – хоть колокольчик!

– Нет, – удивленно и, как показалось Кемалю, недовольно ответил Эрман. – Почему-то все всегда спрашивают одно и то же. Я там не был и не поеду! Как будто для того, чтобы знать и любить страну и ее древнюю культуру, надо непременно туда ехать! Да там уже наверняка все такое же европейско-американское, как везде. Одни сувениры остались! А я… я изучаю настоящую Японию, ту, которой уже, может быть и не существует, ту…