Наталья Александрова - Сумрачная душа

«Ох, разберусь я с ними!» – Легов едва слышно скрипнул зубами.

Ассистент Ленской моментально протиснулся за шкаф и подал своей начальнице требуемое.

Ленская еще раз громко чихнула и задом выползла из-за шкафа, сжимая в руке прозрачный пакетик.

– Вот оно! Я нашла за шкафом отчетливый отпечаток обуви. Сам по себе этот отпечаток почти ничего не дает, разве что теперь я знаю, что он носит обувь сорок третьего размера и рост его от ста семидесяти пяти до ста семидесяти восьми сантиметров.

– Уже кое-что! – фыркнул Легов.

– Мало, – вздохнула Ленская. – Не будем же мы проверять всех людей такого роста и с таким размером обуви! Под такие параметры подходит половина мужского населения города, а с учетом приезжих…

– Тогда зачем вся эта комедия? – не выдержал Евгений Иванович.

– А вот зачем! – торжествующим голосом воскликнула Ленская, подняв над головой свой пакетик. – Я собрала образцы пыли, которые были на обуви убийцы!

– И что вам дадут эти образцы? – досадливо проворчал Легов. – Пыль – она везде пыль, и по этим образцам вы вряд ли узнаете больше, чем по размеру обуви…

– А вот это не факт! – возразила Ленская. – Пыль так же индивидуальна, как отпечатки пальцев, и иногда может прямиком вывести на преступника, тем более что здесь я уже вижу кое-что интересное…

Она поднесла свой пакетик к лампе и показала Легову крошечную крупинку, ярко блеснувшую в свете лампы. – Видите этот серебристый кристалл? Это явно какое-то химическое соединение, а это уже кое-что! Если нам повезет и мы сможем установить происхождение этого кристалла… Николай, срочно доставь эти образцы в лабораторию, скажи, что результат нужен мне как можно скорее!..

– Бог в помощь! – фыркнул Легов и удалился из кабинета: он не сомневался, что майор Ленская ломает комедию перед своим легковерным ассистентом и нет у нее никаких шансов найти убийцу Тизенгаузена… Однако тетка неглупая, с виду – полная развалина, а по работе – прямо чума…

Сам того не зная, Легов наградил майора Ленскую тем самым прозвищем, что дали ей коллеги-милиционеры.

На следующее утро после ночного посещения Рыцарского зала Старыгин, войдя в малый подъезд Эрмитажа, свернул не налево, как обычно, а направо, в так называемый директорский коридор.

Здесь было тихо и малолюдно, пол устилала мягкая ковровая дорожка болотного цвета, вдоль стен стояли стулья красного дерева и антикварные диваны, а массивные дубовые двери кабинетов украшали солидные медные таблички с громкими именами и званиями руководителей Эрмитажа – известных на весь мир ученых, искусствоведов и историков, археологов и лингвистов, исполняющих обязанности заместителей директора.

Сюда-то и направлялся Дмитрий Алексеевич.

Пройдя по директорскому коридору, он остановился перед дверью, на которой красовалась табличка: «Александр Антуанович Габсбург-Зеленовский».

Больше ничего на табличке не было написано.

Впрочем, все сотрудники музея и без того знали, что хозяин этого кабинета – один из заместителей директора Эрмитажа. Правда, никто толком не знал его конкретных обязанностей, но обязанности эти были многочисленны и разнообразны.

Однако Старыгин пришел к Габсбург-Зеленовскому не как к заместителю директора, а как к одному из крупнейших специалистов по геральдике, то есть по науке, занимающейся изучением самых разных гербов – государственных, семейных, рыцарских и любых других.

Не так давно Александр Антуанович очень помог Старыгину, когда тот занимался разгадкой тайны старинного французского клавесина…

Старыгин постучал в дверь.

В ответ из кабинета донеслось какое-то нечленораздельное восклицание. Дмитрий Алексеевич счел его за приглашение и вошел внутрь.

Ему прежде не раз случалось бывать в этом помещении, узком и длинном, как рукав вицмундира, с единственным высоким окном. Через это окно открывался замечательный вид на Неву и на противоположный берег. Впрочем, Старыгин смотрел не на этот вид и не на стены кабинета, увешанные рыцарскими гербами и доспехами.

Он в изумлении смотрел на хозяина кабинета.

Габсбург-Зеленовский, маленький и тщедушный человечек, сидел за огромным письменным столом, заваленным многочисленными предметами рыцарского вооружения. На голове у него был надет рыцарский шлем с опущенным забралом, который Александр Антуанович безуспешно пытался снять.

– Здравствуйте, батенька! – донесся из шлема голос геральдиста, прозвучавший гулко, как из железной бочки. – Вот, понимаете ли, надел, а снять не могу… Вы мне не поможете?