Ольга Баскова - Крымская Чаша Грааля

Роза кивнула:

– Да, бабуля. Они уже проголодались… от таких вкусных запахов.

Мама Розы, Хая, тоже высокая и стройная, но не такая красивая, как ее сноха (женщину немного портил длинный нос с большой горбинкой), придвинула дочери тарелку с перцем-бубером, фаршированным морковью.

– Неси пока это. Скажи, что у нас тут еще пенырли-бибер. На горячее – таветэ и кавурма с черносливом. А на сладкое, – она показала на маленький столик, уставленный блюдами с хворостом и курабье, – тоже всего хватает.

Роза подошла к бабушке и положила голову ей на плечо. С губ Мириам Иосифовны как будто не сходила добрая улыбка, создававшая впечатление, что пожилая женщина всегда рада встрече и готова пообщаться. Впрочем, так оно и было. К Бакши любили ходить в гости. Их знали как радушных хозяев и людей, всегда готовых прийти на помощь.

– Я отломила кусочек твоего курабье, – шепнула бабушка. – Ты прекрасная хозяйка. Так и тает во рту!

Роза обняла старушку за плечи.

– По твоему рецепту, бабуля. По твоему рецепту. Ты лучшая кулинарка в Севастополе.

– Ах, подлиза, – Мириам повернулась к ней и поцеловала в щеку. – Ладно, хватит болтать. Неси еду.

Роза подхватила поднос с закусками и бросилась в комнату. Дедушка, муж тети Сары, дядя Исаак и ее отец Михаил нетерпеливо постукивали вилками по столу.

– Ну наконец-то, – буркнул Михаил, увидев дочь. – Тебя только за смертью посылать.

– Сегодня вы сговорились уморить нас голодом, – полный лысоватый смешливый дядя Исаак подмигнул племяннице.

– Не ной, – раздался за спиной Розы голос его жены. – Сегодня мы так вас накормим, что три дня есть не захотите, – вместе с Розой они ставили блюда на стол. Дед потянул горбатым носом:

– Ох, не могу!

Бабушка и мама внесли сладкое и кувшины с киселем.

– Налетайте, – скомандовала Мириам. – Исаак, ты не прав, что не взял с собой детей. Я знаю, Женя так любит мои пироги. И по Машеньке я соскучилась. И Раечка сегодня не приехала. А обещала.

Слушая жену, Яков Захарович морщился. Он не очень приветствовал брак младшей дочери с греком Андреасом Омириди, так как считал, что крымчаки не должны смешиваться с другими народами. Их и так слишком мало на этой земле.

– И черт с ними, – буркнул он и посмотрел на зятя. – Так почему внучат не привели?

Исаак щелкнул языком, накладывая на тарелку пенырли-бибер – икру из перца с брынзой и чесноком.

– Захотели в кино. Ну, шо тут скажешь? – Он намазал икрой кусок черного хлеба и отправил в рот. – Вкуснятина! Миша, ты не рассказал, как дела в вашем поселке, – обратился он к шурину.

– Работы хватает. – Отец Розы накладывал горячее таветэ – тушеное мясо с рисом. – М-м-м, пахнет аппетитно.

– А как нога? Не беспокоит? – Исаак не случайно задал такой вопрос. Год назад сапожник ходил в горы за хворостом и упал в пропасть. Он чудом остался жив, приземлившись на каменный карниз, но при падении сильно раздробил кость. Врачи сказали, что буквально собирали ногу по кусочкам, однако после нескольких операций Михаил по-прежнему прихрамывал и ночами порой стонал от боли.

Он вздохнул:

– Чего ж не беспокоить? Беспокоит. Думаю летом в Москву смотаться. Может быть, тамошние врачи помогут… Симферопольские сказали – лучше не сделаем. А мне нужно лучше. Что же получается? Хромой на всю оставшуюся жизнь? Я еще не старый. Вон сороковник не перешагнул.

– Да, говорят, там врачи творят чудеса, – Яков Захарович сделал большой глоток кизилового киселя. – Правильно ты решил, Миша. Так говоришь, в поселке все хорошо? А как поживает Давид? Здорова ли его женушка?

Михаил принялся перечислять всех членов семьи Манто, старого приятеля отца, а женщины, сначала следившие за разговором мужчин, стали обсуждать свои дела. Бабушка Мириам обняла внучку за плечи и шепнула ей на ухо:

– Мама сказала, у тебя появился мальчик. Кто он, Розочка?

Девушка покраснела. Местный паренек Борис очень нравился ей, но никогда, в отличие от многих молодых людей, не признавался в своих чувствах. Они ходили в кино, ездили в город, он нежно брал ее за руку и глядел в глаза, однако не произносил нежных слов, которые она так ждала. Вот почему Роза ответила:

– Об этом еще рано говорить.

Старушка все поняла и улыбнулась своей доброй грустной улыбкой:

– Из наших, крымчаков?

Смуглянка кивнула: