Владимир Вычугжанин - Расстрел в песочнице (сборник)

Только сейчас я заметил, что в углу скромно примостился наш уважаемый сосед Михеич. Но он явно не желал, чтобы мы обнаружили его присутствие.

– Михеич, ты что тут делаешь? – чуть ли не хором спросили мы. Соседу нашему, почтенному старику, было уже более 50 лет. И вдруг он оказался в таком неожиданном для тихого, порядочного гражданина месте – переполненном медвытрезвителе!

– Да он у нас завсегдатай, он у нас тут четвертый раз подряд, – дружно рассмеялись милиционеры. – Но мы его сейчас отпустим, он сегодня здесь по…ошибке!

Вскоре мы все вместе вышли на улицу. Устроились с Михеичем за столиком в ближайшем кафе, желая побеседовать с ним. Но старику было явно не до разговоров. Весь его вид: бледность, дрожащие руки – говорил о том, что ему сейчас не до разговоров.

– Ему бы немножко похмелиться! – Максим Сергеевич сделал заказ – немного спиртного, чтобы в самую меру – опохмелиться, но не расслабиться. Нам очень была нужна сейчас ясная голова собеседника, его цепкая память. Михеич выпил стакашку и заговорил:

– Дело то вот в чем, ребята! Работал я, как вы знаете, на часовом заводе. Но что-то не заладилось у меня с начальством. А тут предложили мне устроиться на кондитерской фабрике. Сладкое, так сказать, предприятие. Оно и действительно оказалось очень сладким. Изготавливали мы с напарником не что-нибудь, а карамель. Карамель с ликером! Внутри конфет был настоящий «выпивон»!

Ликера было много: и конфетам доставалось, и нам, разумеется. А под конец смены я прихватил с собой еще четыре коробки этой самой карамели.

Нагрузился я конфетами, да и сам был «нагружен» по уши. И отправился на автобусную остановку. А дальше – ничего не помню…

– Очнулся я… в вытрезвителе! – Михеич кивнул на сумрачное здание за окном кафе.

– На следующий день я снова таким образом нагружаюсь, но на этот раз соображаю, что блюстителей порядка, которые ловят нас, пьяненьких, прямо на выходе (а вытрезвитель находится напротив нашей фабрики), надо тоже угостить!

Взял уже не четыре, а восемь коробок, и отправляюсь на остановку. Очнулся я опять – в этом же заведении!

– Ребята, – говорю, – как же так? Ведь я же вам всем по коробочке заготовил! Вроде бы вы должны быть довольны!

Они говорят:

– Михеич, дорогой, все правильно! Ты о нас позаботился, о себе позаботился, а о начальнике нашем, Ван Ваныче – забыл! Понимаешь?

– Понимаю, – говорю.

– Ну вот! В следующий раз будь умней!

На следующий день беру нужное количество коробок – и для Ван Ваныча тоже. Направляюсь к остановке. Что же вы думаете? И в этот раз я просыпаюсь в вытрезвителе!

Спрашиваю:

– Как же так? Ведь я Ван Ваныча не забыл!

– Ван Ваныча, – отвечают, – ты, молодец, в этот раз не забыл. Но сойти с троллейбуса – не сумел!

Дружно смеются:

– Забыл, наверное! А троллейбус-то у нас по кругу ходит. Так и привез он тебя к нам обратно!

– А сегодня, – тут Михеич даже прослезился, – повторился тот же фокус! Хорошо, что вы пришли, а то бы мне… – не знаю, что и делать! Перед женой вообще со стыда сгораю. Она мне уже заявила, чтобы я немедленно бросил эту проклятую работу и устроился где-то в другом месте. «А не то, – кричит, – совсем сопьешься, под троллейбус попадешь! В сугробе замерзнешь!»

– Так что, ребята, меняю я место работы и пить – зарекаюсь!

– Мы очень рады за тебя, Михеич! А вот расскажи нам про одного твоего знакомого. Как частый посетитель этого замечательного заведения, не встречал ли ты там такого – Эдика Рыжего?

Михеич задумался лишь на минутку.

– Ну, конечно, я же его хорошо знаю! Такой лохматый, непричесанный всегда?

– Мы-то его не знаем, не встречали, не видали никогда. А не можешь ли ты подсказать, где его найти – кроме вытрезвителя? Домашний адрес тебе известен?

– Точный адрес вам не назову, а только знаю, где он живет. Как-то мы у него в квартире выпивали. Дом его – на улице Урицкого.

Радуясь успеху нашего расследования, мы устремились к прославленному ворюге, как к родному человечку! Нашли-то мы Рыжего сразу, но только он с нами и разговаривать не захотел.

– Никакого изобретателя не знаю, о чем вы тут толкуете – не понимаю! Да и в вытрезвителе я не был. Никогда!

Вот такой у нас состоялся, а, вернее, не состоялся разговор. Ну, погоди, Рыжий, мы тебя еще достанем!

Демократические веяния проникли и под крышу своеобразного медицинского учреждения.

ДОСТАВЛЕННЫЙ прямо из сугроба с обмороженными пальцами мужичок на вопрос милиционера: «Ваша фамилия?» – отвечает бодро: