Рина Осинкина - Заказное проклятие

Марианна посмотрела на подчиненного внимательно и озадаченно, пытаясь уразуметь услышанное, а заодно понять мотив всех Сашиных действий. Спросила:

– Что за инициатива? Ты имеешь в виду припасы, которые притащил? Всего-навсего?

– Кулагина заявление забрала. Расписку я с нее взял. Если вы сочтете по итогам сегодняшнего дня, что группе тут делать нечего, то можете смело командовать отбой – основание для начала следствия ушло вместе с ее заявлением. Если решите задержаться, то вот вам припасы.

– Как – забрала? Как ты вообще позволил ей это сделать?!

– Я ее убедил.

– Ты? Бред. Но зачем? – недоумевала Марианна.

– Чтобы увеличить степень вашей свободы, – кряхтя, проговорил Пастухов, наклоняясь за чайником, который закипел.

– Ничего не поняла. Какой еще свободы? И зачем увеличивать ее степень?

– Затем, что наличие душа не компенсирует отсутствия всего остального. Извините, Марианна Вадимовна, но ваше решение здесь обосноваться принято было… – он подумал, подбирая выражение, – сгоряча.

– Иными словами, ты решил, что мне будет неловко съехать из этой квартиры, пока у нас имеется официальное заявление гражданки? Чтобы кто-то не обвинил меня… В чем? В чем этот кто-то может меня обвинить, а, Саша Михалыч? В невыполнении служебного долга? Или, может, в глупости?

– Да никто. Не съедете отсюда по гордости. А иначе сами себя загрызете. Извиняюсь, конечно.

Марианна давно не чувствовала себя настолько растерянной.

Хотя нет, она просто забыла. Час назад ее пригласил на свидание сантехник Кожемяка. Это тоже было несколько неожиданно.

И как ей реагировать на прямодушно-прямолинейную заботу подчиненного, от которого она ничего подобного не ожидала?

С другой стороны, было пару раз, когда Саша Михалыч вел себя по отношению к ней как-то криво.

Если, конечно, не считать общего фона: он упрямо не желал обращаться к командиру на «ты», несмотря на то что предложено было. Привыкшую к краткости и простоте Марианну он утомлял своей церемонностью, а Леву Скоморохова неизменно смешил.

Первый случай не вполне адекватного Сашиного поведения произошел вскоре после того, как он был зачислен в их группу, то есть немного более года назад. Пастухов в процессе дознания чуть было не пришиб фигуранта лишь за то, что тот назвал Марианну симпатичной киской и ухватил за руку, намереваясь усадить себе на колени.

Путято тогда предположила, что Саша Михалыч спонтанно взял на себя роль «плохого» мента, и подыграла ему, изобразив мента «хорошего», хоть таковое амплуа не было ее коньком.

Предположить-то предположила, но по завершении дела уточнять у него почему-то не стала, постаравшись вымести из памяти смутивший ее эпизод.

Как только что выяснилось – не вымела.

Второй подобный случай произошел в начале зимы. Они с Пастуховым возвращались на служебной машине из Зеленограда. Сейчас Марианна не взялась бы с уверенностью сказать, по какому делу их туда занесло. Рассчитывали быстро обернуться, но задержались, проголодались и решили перекусить в ТЦ возле Кольцевой.

Это воспоминание Марианна не любила. Каждый раз от него происходил укол в сердце, тягучий, безнадежный, и причины она распознать не сумела, как не смогла изгнать из памяти сам эпизод.

Она изучала меню у стойки вьетнамской закусочной. Раньше она не пробовала эту кухню, а тут вдруг захотела. Стоявший перед ней фактурный мужик совершал незамысловатую покупку банки пива. Саша был поодаль и сзади.

Мужик развернулся и, толкнув Марианну плечом, нацелился к своему столику, на котором уже имелась какая-то снедь. Марианна слегка пошатнулась, но не придала значения бытовому пустяку. Хам он и есть хам, пускай чешет дальше. Однако тот больше не сделал ни шагу. Саша схватил его за плечо и сильно дернул, развернув лицом к себе. Это продолжалось секунду, может – две. Оба замерли, уставившись друг на друга – мужик с недоумением, Саша, играя желваками и сведя брови к переносице, с яростью.

Бугай с пивом посмотрел на Марианну, затем снова на Сашу. Проговорил с раскаянием: «Извини, пацан, я не нарочно». Пастухов скривился в улыбке и руку с его плеча убрал. И отвернулся, отпуская.

Марьяна, помнится, подумала растерянно: «Ну, надо же. Толкнули меня, а «извини» – Пастухову».

– Я час назад познакомилась с местным сантехником, – проговорила она с непонятным отчаянием.

– И что сантехник? – спросил Пастухов, рассматривая вид из окна.

– Он… Он считает, что все это лажа.