Екатерина Островская - Цвет бедра испуганной нимфы

– Давай с тобой после лекций вдвоем где-нибудь посидим.

Нина не возразила, и тогда Леня так же шепотом добавил:

– Я убежден, что мы не просто так встретились: у нас даже фамилии похожи.

И она кивнула зачем-то, словно заранее соглашалась на все.

После последней лекции Нина сказала подруге, что собирается позаниматься в читальном зале библиотеки. Узнав о такой подлости, Гуренко вздохнула и отправилась домой одна.

Нина и молодой человек посидели в кафе, за стол заплатил Леня. Потом он проводил сокурсницу домой. Нина ночью долго не могла заснуть, вспоминая минувший день и все свои разговоры с Марушкиным, и поняла, что влюбилась. А он, как потом выяснилось, увлекся Марфиной еще раньше, слушая ее выступления на семинарах. Он тогда понял, что Нина не только красивая, но и умная. А это в наше время редкость. Так он сказал.

На следующий день Гуренко оказалась бдительнее, и ускользнуть от нее не получилось. Потом они так и ходили втроем по факультету и по другим местам – в кино, в кафе, в боулинг… Встречи наедине были крайне редко и ни к чему важному не привели. Ничего у Нины с Марушкиным не получилось.

Зато получилось у Жанны.

Нина сидела в своем кабинете и просматривала банковские выписки. Напротив ее стола сидела главный бухгалтер Яшкина – пятидесятилетняя короткостриженая крашеная блондинка. Бухгалтер очень хотела выглядеть молодо, а потому носила полупрозрачные блузки и короткие юбки, но все ее наряды лишь подчеркивали недостатки фигуры. Сейчас она сидела, закинув ногу за ногу и почесывая верхнюю губу. И ее поза, и это почесывание раздражали Нину даже больше, чем финансовые документы, которые она изучала. Марушкин и сам бы мог проверить проводки, но почему-то попросил это сделать Нину. А бухгалтер все трогала пальцем свою верхнюю губу.

– Вы в курсе, Лидия Федосеевна, что последствия инъекций гиалуроновой кислоты порою непредсказуемы? – с тревогой в голосе произнесла Марфина, не отрывая взгляда от бумаг.

– Это вы о чем, Ниночка? – изобразила непонимание главбух.

– Вспомнила вдруг, сама не знаю почему, – объяснила Марфина, – Один опытный врач рассказывал. Отеки, зуд, сыпь – еще ничего, а если организм начнет отторгать гель, то без хирургической помощи в таком случае уже не обойтись.

– К чему вы мне это говорите? Вы, Ниночка, проверяйте лучше и не тратьте время на отвлеченные темы. Хотя меня контролировать не надо: я выполняю распоряжения генерального, а вы всего-навсего финансовый директор: у вас своя сфера, у меня своя. И вам я не подчиняюсь.

– Меня Леонид Борисович просил проверить. Вас он предупредил об этом. Ему-то вы подчиняетесь.

– Ну-ну, – согласилась Лидия Федосеевна и вздохнула.

После чего подняла руку, чтобы потрогать губу, но тут же отдернула.

– Я закончила, – сказала Марфина, которой уже надоел этот не нужный никому процесс, – можете забрать документы.

Главбух поднялась, одернула слишком коротенькую для ее возраста юбочку, взяла папочку и направилась к дверям. Но перед тем, как выйти из кабинета, остановилась.

– Вы там что-то выписывали, – произнесла она, изображая полное равнодушие.

– Номера платежек и договоров, на основании которых были сделаны перечисления.

– Со всеми вопросами к Леониду Борисовичу, – решительно посоветовала главбух и потрогала указательным пальцем верхнюю губу, словно ее рот имел какое-то отношение к генеральному директору.

Леня Марушкин и Жанна Гуренко поженились на втором курсе. Нина была на свадьбе свидетелем со стороны невесты: к тому времени она уже почти забыла, что жених сначала подбивал клинья к ней, а Жанна подвернулась ему случайно – так сказать, в нагрузку. Но это только в сетевых магазинах бывают бонусы, в жизни все гораздо сложнее.

– Жизнь, она такая, – сказал Марушкин на своей свадьбе, когда танцевал с Ниной.

Невеста к тому времени уже порядком подустала от обилия выпитого. Ноги у нее заплетались, новоиспеченная Марушкина сидела за столом – опустив взгляд в селедку под шубой, она ковыряла в ней вилкой, словно пытаясь понять, из чего состоит такой сложный салат.

– …Жизнь, она вообще сложная штука, – повторил Леня, пытаясь прижать к себе Нину, – вот я думал, что у нас с тобой все завертится-закрутится, но ты какая-то не заводная. А вот Жанка так вообще спичкой оказалась, чиркни – и вспыхнет… Но вы так похожи внешне, что я подумал: «А какая разница! То есть она, конечно, есть, только я хочу, чтобы все и сразу…»